Тостуемый пьет до дна - стр. 28
– А я ей скажу, что уже назначили и чтобы несла два чая. Один для директора, а второй товарищу, который его сюда проводил.
Бывший начальник милиции Москвы, генерал Сизов был человек сообразительный.
Трофимыча на студии боялись и любили. Боялись, потому что человек он был властный и упрямый. А любили за то, что он был справедливым и отзывчивым. Сизов многим помог с квартирами, пропиской и выездом за рубеж. (Срабатывали старые связи.)
Комедия ля финита
На следующий день на студии «Чинечитта» в кабинете Дино стороны сели обсуждать договор. Я пытался объяснить, что рано что-то решать: сценария еще нет и в помине. Они сказали, что этот вопрос обсудят отдельно, и занялись делом. Согласовали количество дней съемок в Италии, количество дней съемок в России, состав итальянской группы, которая приедет в Россию, состав советской группы, которая приедет в Италию, количество и метраж павильонов в Италии, количество и метраж павильонов в России, аппаратуру, пленку, монтаж, запись музыки, перезапись. Договорились, что название фильма «Альберто и Маша» на хлопушке напишут на двух языках, на английском и русском. И подписали. С итальянской стороны – Дино Де Лаурентис, с советской стороны – Сизов.
И предоставили слово мне. Я сказал, что когда у режиссера и актера абсолютно разное видение фильма, надо кого-то из них менять. А поскольку картина делается только потому, что в ней будет играть Альберто Сорди, надо менять режиссера, то есть меня.
>Не надо было!
– Ну, это ты напрасно! – обрадовались они.
И дружно отправились на банкет в посольство.
А я сказал Валере:
– Пойдем где-нибудь посидим.
Между прочим. Почти два года я потерял на той совместной мерихлюндии. И поделом мне!
Не надо было браться за постановку фильма, от которого отстранили Мастера.
Не надо было нарушать слово, которое дал сам себе, – не снимать ничего по заказу.
Не надо было ехать в Рим, когда не выпустили соавтора. (Прости, Вика.)
Дети разных народов
Посидели мы с Валерой в одном баре, потом в другом, идем в третий. Слышу, кто-то позвал:
– Синьор реджиста!
У папиросного ларька стояла «большой ребенок» Натали в «рабочей» одежде и боевой раскраске, а рядом с ней, в таком же наряде, чернокожая девица, ростом под метр девяносто.
– Здорово, Наташка! – я ей обрадовался, как родной.
– Здравствуй. Это русские режиссеры. Я с ними на вилле у сценариста Сонего познакомилась, – похвасталась Наташка девице. (Девицу звали Вивьен.)
Я вспомнил, что Наташка считает нас жадными, и сказал, что мы приглашаем их на ужин в любой ресторан, какой они хотят.