Торжествующий дух - стр. 65
Как же этого не вспомнить?
Для Князя Иоанна, когда он еще лежал в люльке, К. Р. написал «Колыбельную песенку». Она очень трогательна, и в ней есть нечто приоткрывающее будущее младенца. Там есть такие строки:
В тихом безмолвии ночи, С образа, в грусти святой, Божией Матери очи Кротко следят за тобой. Сколько участья во взоре Этих печальных очей! Словно им ведомо горе Будущей жизни твоей…
К. Р. переписывался в то время с нашим великим писателем, автором романа «Обломов» Иваном Александровичем Гончаровым, который когда-то, в детстве К. Р., преподавал ему литературу. Отвечая на присланные К. Р. стихи, где была и «Колыбельная песенка», Гончаров заметил: «Чудесно, грациозно, нежно. Печальный взгляд Божией Матери, обращенный к ребенку, с предвидением жизненного горя, – чудо… Это сравнение подсказало вам ваше родительское сердце».
Здесь можно вспомнить, что К. Р. писал стихи с юности, когда еще плавал на кораблях морским офицером. Он бывал даже в Америке. В русско-турецкую войну он воевал на Дунае и за подвиг получил Георгиевский крест. В год рождения Иоанна К. Р. издал свой первый стихотворный сборник (тут впервые авторство его было обозначено двумя буквами: К. Р.).
К. Р. не дожил до большевистского переворота – он скончался в Павловске в 1915 году. Вероятно, доживи он до этого времени – убили бы и его. Убили бы или в Петропавловской крепости, где расстреляли нескольких Великих Князей, или вот здесь, в сыром и темном ночном лесу, рядом с сыновьями, да и в любом другом месте. Сегодня мы читаем в дневнике К. Р. (при жизни он его никому не показывал): «Я желал бы принять мученическую смерть». Это было написано в 1880 году. Ему было всего двадцать два года тогда.
3. Еще минута… Еще воспоминания…
Алапаевск… Пустая, холодная школа. Четыре большие и две маленькие комнаты. Караульщиками были чаще всего служившие в Красной армии венгры и австрийцы, люди очень жестокие. Первое время узникам позволяли выходить, благоустраивать грязный и захламленный двор, разводить там огород. Этими трудами руководила Елисавета Феодоровна. Владимир Палей удивлялся тому, как хорошо она знает садовое и огородное дело. Для вечерней молитвы узники собирались в ее комнате, правило читали она или Князь Иоанн Константинович. Иногда им позволяли посещать находившийся рядом кладбищенский храм. Простые люди, видевшие их там, выражали им глубокое сочувствие. Заметив это, большевики ужесточили режим: вдруг отобрали почти все вещи и запретили выходить за ограду. Как и все прочие, Князь Иоанн понял, что близится роковая развязка. Он написал прощальное письмо жене и спрятал его в маленький медальон. Оно сохранилось.