Торжество тревог - стр. 67

На автовокзале он посадил Марину в такси и грустно произнес:

– Удачи тебе.

– И тебе, – протянула ему руку.

– Я буду помнить тебя, – сказал он, задерживая ее ладонь в своей.

– Не надо, Пашка, – проговорила она, вынимая руку из его пальцев. – Все ни к чему. Это был сон. Просыпайся и живи дальше. Солнце продолжает тебе светить.

Пашка стоял и смотрел, как такси выехало на дорогу и скоро скрылось из виду. Марина не оглядывалась назад, она расставалась со своим прошлым. Хватит цепляться за него. Вперед, туда, где был Хавин.

В Москве женщина с телефона таксиста позвонила Павлу. Он ответил. У Марины захватило дух, но, набрав воздуху, она произнесла:

– Павел, здравствуйте. Я приехала.

Хавин сразу узнал ее голос. В памяти все всколыхнулось, и другое отступило на задний план.

– Я приехала, – повторила женщина, щеки стали гореть, точно она вернулась в свою молодость. Но почему вернулась? Она по-прежнему была молодой, и это подтвердил ошалевший Пашка. – Не прогоните? – спросила после короткой заминки и по тону Хавина почувствовала – не прогонит.

– Где вы? Я еду, – сказал Павел.

– Где и прошлый раз, – отозвалась она.

– Ждите.

Марина возвратила телефон таксисту, рассчиталась и вылезла из авто. Ощущение свободы переполняло ее. Все, она отсекла прошлое, все, больше не увидит Андрея и другие давно опостылевшие лица, ей было никого не жалко и не жалко все бросить. Может быть, когда-то потом она пожалеет об этом, но сейчас была радость, и ничто не могло омрачить ее.

Целых пять лет она ждала. Ненавидела и ждала. Хотела уничтожить и ждала. Невероятно. Даже себе самой она никогда не признавалась в этом. Но, наверно, должны были пройти эти пять лет, чтобы наступило сегодня, чтобы вот так дрожало ее сердце и она не чувствовала под собой ног.

Москва встретила солнечным жаром и веселыми людскими лицами.

Машина Павла подъехала быстро. Хавин выскочил из салона. Марина прижалась к нему. Как же сильно она хотела ощутить его тело, его запах, услышать голос.

– Я приехала, Павел, – произнесла шепотом.

У Хавина за последние дни произошло много волнующих событий, но голос Марины по телефону в один миг отбросил их вон. Сейчас, обнимая ее, он испытал успокоение, какого не было все последние дни. Потом посадил женщину в машину, желая, чтобы это был новый этап в его жизни и конец метаниям.

– Не знаю, права ли я, – проговорила Марина. – Но я не могла не приехать. Я все бросила, Павел, и всех. Мне душно и тесно находиться там, где нет вас. Я не скрываю этого, как бы вы все не воспринимали. Я не юная девочка, чтобы жеманничать и произносить слова, которые для меня ничего не значат. Но я достаточно молода и умею любить. И не стыжусь этого. Сколько можно стыдиться, Павел? Душа не может быть всегда запертой, как в клетке, ей нужен выход. Птицы умирают в клетках, души так же гибнут, как птицы. Мы уже взрослые люди, Павел. – Марина взяла Хавина за руку и посмотрела ему в лицо.