Тормоза для блудного мужа - стр. 20

– Страшно лежать в коме? – вырвалось у меня.

Вера прищурилась.

– Честно? Никак. У меня было ощущение, что я заснула в своем кабинете под бубнеж радио, оно несло какую-то чушь, меня и сморило. Утром того дня я прилетела из Минска, открывала там кондитерскую, самолет попал в турбулентность, его помотало. Я аэрофоб, но летать приходится постоянно, я всегда нервничаю, принимаю успокоительное, ну и стала после возвращения в Москву клевать носом за рабочим столом. Попросила крепкого чаю, выпила, стало жарко. Радио бу-бу-бу, бу-бу-бу, и все. Открываю глаза, какой-то мужик надо мной нависает, свет глаза режет, все тело чешется, словно его армия муравьев искусала. Думала, минут десять проспала, ладно, тридцать, час. Оказалось – пять лет.

– Ты ничего не помнишь? – усомнилась я.

Вера пожала плечами.

– Нет.

– Наталья Петровна уверена, что ты все слышала, – вздохнула я, – просто не могла пошевелиться и принять участие в беседах.

Вера тряхнула головой.

– Я ей сказала, что воспринимала книги, которые мне читали, стихи, слышала разговоры, балдела от музыки, звучавшей в палате. Соврала.

– Зачем? – поразилась я.

Вера протяжно вздохнула.

– Наталья всегда меня поддерживала, в любой ссоре была на моей стороне. Сначала свекровь демонстративно показывала любовь, а потом на самом деле стала испытывать ко мне светлые чувства. Мне рассказали, что за пять лет она не пропустила ни одного понедельника, всегда приходила в клинику. Знаешь, такое дорогого стоит. Я хотела сделать ей приятное, вроде не зря она время теряла. Прости, перешла с тобой на «ты».

– Не люблю «выкать», – успокоила ее я. – А что Алена? Что за сеансы она проводила?

– Понятия не имею, – усмехнулась Вера, – хочешь знать правду? У меня героическая семья, они все стояли за меня горой. Я, конечно, потом узнала, что мне единственной на этаже не отключили дыхание, но как-то эта информация мимо пролетела, не задев. А сегодня в студии посмотрела на Харцева и обомлела. Владимир из тех, кто фактически убил свою жену, лишил ее шанса. А мои! Им надо медали дать. Есть же награда «За спасение утопающих» или «За отвагу на пожаре». Впрочем, я не в курсе, как они называются правильно, но их вручают храбрецам. Меня выдернули из комы, ее тоже можно считать рекой или огнем.

Вера примолкла, налила себе чаю и закончила:

– Если родным хочется думать, что меня вернули на землю чтение стихов или распевание мантр, я согласна. Поэтому и повторяю: «Отлично слышала речь, ощущала прикосновения, ловила вашу любовь».

– Не надо это говорить на шоу, – попросила я.

– Почему? – раздраженно спросила Вера.