Торговец по найму - стр. 8
Гривз задумчиво взялся за поручни по краям люка в рубку.
– Пять уже было, мистер Коблинс.
– Нухошо…
– И десять тоже было.
Гривз кинул тело в рубку. Ботинки смачно цокнули подковами. Гривз дёрнул рубильник задраивания люка и сквозь скрип сервопередачи устало сообщил, убрав с лица улыбку:
– Так что если у вас нет новых предложений, я покину вашу гостеприимную планету. Звиняйте, дела.
Маска спокойствия слетела с Коблинса, явив лицо, перекошенное яростью.
– Я! Я! Я собью вас в атмосфере!!!! – выдавил Коблинс сквозь душившие его эмоции.
Гривз, изобразив на лице вселенскую скуку, плюхнулся в кресло, и медленно включая тумблеры активации реактора, атмосферных двигателей, щита и бортового вооружения, уныло протянул:
– Можно мне рассматривать это как официальное заявление для Комитета?[11]
Коблинс пару секунд озадаченно рассматривал весёлых бесенят, резвящихся в глазах Гривза. Потом затолкал гнев поглубже и пораженчески буркнул:
– Нухошо. Пятнадцать. И контракт подписываем немедленно!
– Двадцать. – буркнул Гривз и взялся за рукоять пилотирования.
– Отлично! Ладно! Прекрасно! Двадцать! Давайте для ровного счёта поднимем до четвертьсотни! Но я вам обещаю, что эти деньги вы мне отработаете до милликреда!!!
Нателькомп высветил окошечко поступления электронного документа.
Нащупал на нателькомпе скроллер, Гривз быстро пролистал документ, и, убедившись, что приложение о сумме изменилось нужным ему образом, хлопнул команду простановки подписи.
Через секунду нателькомп выплюнул карту с записью Контракта.
Гривз торжественно помахал ею в воздухе и засунул в нагрудный карман.
Коблинс сделал глубокий вздох, с шипением выпустил воздух через зубы, потом натянул на лицо маску спокойствия и холодно сообщил:
– Пассажиры будут у вас через несколько минут. Потрудитесь дождаться.
Гривз погасил двигатели, зевнул и не спеша выбрался из кресла.
На улице его ждала недопитая бутылка витаголя.
Насколько его залошили,[12] он понял через десять минут.
Девять минут сорок три секунды спустя
Джиплимуз[13] с открытым верхом приближался стремительно. Мрачное лицо Балалуши стало видно уже через семь секунд после его появления на дальнем конце подъездной дорожки.
Две причины мрачности Балалуши сидели на заднем сидении, полоща по ветру налаченными светлыми прическами, высунувшимися из-под форменных парадных пилоток.
Гривз смачно и мощно – на пяток метров, – сплюнул в сторону приближающихся неприятностей, достал сигару и стиснул зубы на хрустнувшем табаке. Вздохнув, он щёлкнул парой клавиш на нателькомпе и откинулся на ступеньки. Поза его выражала ленивую терпеливость.