Тореадор - стр. 7
За одними столами сидели священнослужители, за другими люди в обычной одежде, видимо те, кто работал при храме. Еда у всех была одинаковой. Прежде чем, все приступили к завтраку, Падре Бенито прочитал молитву и подал знак. В трапезной стояла тишина, нарушаемая только стуком ложек или кружек. Когда раздался звук колокола, все встали и вышли из трапезной. Со стороны кухни открылась дверь , вышла кухарка и стала убирать посуду. Кончита и Лаура стали ей помогать. Она этому нисколько не удивилась. Только показала куда нести.
Священник одобрительно улыбнулся и позвал Марко за собой. Они вернулись под своды собора.
– Продолжай, сын мой. Я слушаю тебя.
– Но счастье наше было совсем недолгим. Однажды вечером, когда мы только сели к столу, чтобы поужинать, пришел отец. Он был поражен, увидев, что дома чисто и на столе горячая еда. " Я вижу, вы хорошо живете. Но, все равно, завтра мы все уезжаем в Мексику. Я сговорился с капитаном шхуны "Палома". Собирайтесь!" "Зачем нам уезжать?" – спросил я его – " У нас все есть. Есть дом, еда, одежда. Есть работа. Нам и здесь хорошо. Мы никуда не поедем". "Хорошо!"– он зло рассмеялся – "Ты можешь оставаться, если тебе и здесь хорошо. Но Кончита и Лаура поедут со мной! Я все сказал. Кончита, собирай вещи!" Мама стала безропотно собираться в дорогу. Лаура заплакала. Я подошел к ней и сказал: " Малышка, не плачь. Пусть они уедут. А мы с тобой останемся здесь. Я никому не дам тебя обидеть. Я буду ухаживать за быками. Ты будешь шить. Проживем. Не переживай." Но она расплакалась еще сильнее:" Cariño Marcos. Mi vida, не бросай нас. Если я не поеду, он убьет маму. Ты же знаешь. Только тебя он боится. Поехали с нами!" Я не мог ей отказать. Действительно, чем старше я становился, тем меньше отец распускал руки. Кроме того, я хорошо помнил, как он отдал свою дочь на растерзание четырем мерзавцам. Так что я тоже пошел за своими вещами.
Шхуна "Палома", на которой мы должны были плыть в Мексику, мне совсем не понравилась. Особенно отвратительным показался капитан. Он так придирчиво нас разглядывал, а когда увидел Лауру, то сказал отцу: "Продай мне девчонку! Я тебе хорошо заплачу!" Я не видел выражения лица отца, он стоял за моей спиной, но по его голосу понял, что это предложение ему небезразлично. Я никому не доверял, особенно отцу. От него можно было ожидать чего угодно. На шхуне спрятаться невозможно, но я подошел к повару, мне он показался не таким мерзким, как капитан, дал ему денег, чтобы он не выпускал из камбуза маму и Лауру. Так они и просидели всю дорогу возле повара. Мне же пришлось выполнять всякую работу. За время долгого пути, пару раз пришлось доставать нож, успокаивая самых буйных. Однажды, уже перед самым концом нашего путешествия, я услышал разговор отца и капитана. Они опять говорили о Лауре, пришлось вновь применить свои навыки владения ножом, если бы это случилось раньше, то они, скорее всего, вдвоем расправились бы со мной. Но, хвала Господу, все обошлось. Мы прибыли в Мексику. Помню, день был жаркий, узкая полоска пристани почти утонула в море, и все синее: море, небо, даже воздух казался чистым, до синевы. Только мы поднялись на холм, сразу все окрасилось в желто-коричневый цвет: песок на дороге, выжженная земля, кое-где торчащие кактусы, как огромные деревья, хижины, крытые соломой или тростником. Только на вершине холма стоит деревянный дом с небольшим куполом и крестом. Как я узнал позже, это была католическая церковь, где проводил службы Падре Пио ди Кармона.