Тореадор - стр. 13
–Они не могли далеко убежать! Идти им здесь некуда! Ищите их рядом! Они где-то здесь, говорю вам! Найдете их – девчонка ваша!
Лаура прижалась ко мне, и укусила себя за руку, чтобы не закричать от страха. Я схватил ее за другую руку и потащил, скрываясь за кактусами и тростником, в сторону гор, к церквушке. Про себя я молился, чтобы Падре Пио не ушел к больным. Мне даже в голову не приходило, что он тоже мог прятаться от пиратов. Мы выскочили из зарослей уже у самого подножия холма. Тут они нас заметили, и стали размахивая руками, громко ругаться. "Если священника не окажется на месте, мы погибли! Тогда мы с тобой бросимся в море! Лучше утонуть, чем попасть к ним в руки! Согласна?!"– сказал я Лауре. Она только кивнула в ответ, стараясь изо всех сил, бежать рядом со мной.
Мы подбежали к церкви и стали колотить в дверь. Она была заперта. Я кричал: "Падре Пио! Спасите нас!" Тут сбоку открылась часть деревянной стенки с небольшим окошком. В щель выглядывал Падре:
– Что случилось, Марко?
– Падре, спасите! За нами гонятся пираты!
Он приоткрыл щель чуть шире, мы протиснулись. Он тут же плотно закрыл потайную дверь на три засова. Она опять стала выглядеть как часть стены. Затем, не говоря ни слова, он провел нас в глубь комнаты к шкафам. Открыл одну дверцу, отодвинул в сторону заднюю стенку, и впихнул нас в узкое пространство за ней. Там было так тесно, что нам пришлось буквально вжаться друг в друга, чтобы Падре закрыл за нами тайник. Только он отошел от шкафа, как в дверь церкви замолотили с огромной силой, требуя открыть. Но вокруг уже стояла тишина. Нам было очень хорошо слышны шаги и ругательства пиратов. Один из них предложил поджечь церквушку, но другой, видимо очень суеверный, сказал, что тогда им не будет удачи уже никогда. Они еще долго ругались между собой, а когда им надоело торчать у закрытой двери, отправились назад, вспомнив, что одна добыча у них все же есть.
Лаура беззвучно плакала, уткнувшись мне в грудь. Я чувствовал, как по моей голой груди текут девичьи слезы. В тот момент я четко осознал, что Хосе Игнасио Сантос нам совсем не отец. Отец никогда бы не отдал своих детей на растерзание мерзавцам.
Но не это стало для меня страшным осознанием. Нет, в тот момент случилось самое ужасное! Я вдруг понял, что обнимаю не сестру, не маленькую девочку, которую привык всю жизнь оберегать от невзгод, а красивую, и что самое страшное, желанную девушку! Что я люблю ее, но не как брат любит свою сестру, я люблю ее, как мужчина любит прекрасную, единственную женщину. Как только я это понял, мне показалось, что я падаю в ад! Внутри меня все кипело! Мозг разрывался! Сердце бешено колотилось в груди! Руки стали ледяными. Это была настоящая пытка!