Топливо твоих кошмаров - стр. 20
– Давно здесь?
– Часа два-три, – точнее сказать было сложно.
– Так ты…
Я почувствовал, как давление неведомого лезвия ослабло, а потом и вовсе пропало. Медленно, чтобы не нервировать незнакомку, я повернулся.
Уродкой она, конечно же, не была. Обычная девчонка, чуть младше меня. Рыжие волосы торчали сальными прядями из-под капюшона, лицо измазано какой-то сажей, одета в джинсы и куртку из искусственной кожи. На тонкой белой шее болталось бритвенное лезвие на тонкой цепочке. В руке зажат заостренный кусок жести.
– А я – уже две недели, – ответила она, будто бы невзначай натягивая рукав на запястье. Тут-то я и заметил, что с девчонкой не так. Ее рука тлела – в самом прямом смысле, бледным слабым пламенем, просвечивающим сквозь трещины в коже, точно в обугленном бревне. Под капюшоном слабо светилась еще одна большая трещина, рассекавшая лоб надвое.
– Так ты… из этих? – разочарованно протянул я.
– Из уродов? Нет. Хер меня кто пропишет! – тряхнула девчонка волосами, – Здесь он до меня не доберется.
– Кто?
– Управдом. Ты с ним уже… Ты его слышал?
– Да, – кивнул я. Вспомнив жуткий голос в лифте, я почувствовал, как ноги становятся ватными, а в ушах гулко бухает сердце. Лучше отойти от края, от греха подальше.
– Так ты…
– Арина. Просто Арина. Без кличек, понял? – девчушка угрожающе ткнула обрезком жести в мою сторону.
– Понял-понял, – я поднял руки в примирительном жесте, – Ты вообще знаешь, какого хера здесь происходит?
– А сам как думаешь? – зло спросила она.
– Не знаю. Может, мы умерли? Попали в ад? Такой, российский? С решетками на окнах и отбитыми зеками вместо чертей? – полушутливо предположил я, внутренне надеясь, что ошибаюсь.
– Ну, тогда, наверное, мы умереть не можем, так? – неожиданно девушка ткнула меня острым куском в руку, поцарапав до крови.
– Ай! Ты чего? – я машинально прижал царапину к губам.
– Видишь? Не похоже на смерть, – безразлично откомментировала Арина, – Скорее, на какой-то правительственный эксперимент.
Сознание кипело. Оставаться здесь, на крыше, или там, внизу решительно не хотелось. Взяв себя в руки и подмяв панику логикой и расчетливостью, я принялся искать выход. Мужик я, в конце концов, или нет?
– Думаешь, они так могут? Ты пыталась выбраться?
– Спрашиваешь, – горькая усмешка исказила когда-то красивые, а теперь разбитые и искусанные губы, – На всех окнах решетки. Сидят крепко, не выломаешь.
– А с крыши если… – предположил я, холодея от одной лишь мысли о таком спуске.
– Ты вообще видел, кто здесь живет? Столкнут, как пить дать. По лестнице уже спускался?