Тонкие струны души разрывая - стр. 27

Но мир был слишком хрупким, чтобы существовать долго.

Анжела вытянула длинные ноги на кушетке и тяжко вздохнула. Сосредоточив все внимание на потолке, вздохнула вновь. Уплетая яблочный тарт и не разделяя чужого горя, я спросила:

– Чего ты маешься?

– Все как-то… не так, – трагически прошептала она.

– Уточнишь?

– Все не то.

– Ну, тогда понятно.

Сев по-турецки, она попыталась выразиться более конструктивно:

– Я думала это будет увлекательно. Интересно. Поразительно! Собственный ресторан… я так долго об этом мечтала.

– А в итоге?

Она подперла рукой щеку и тяжко вздохнула:

– В итоге… Поставщики – уроды, персонал – придурки, бухгалтер – зануда, администратор – стерва, посетители…

– Я поняла, не продолжай.

– А еще эти бесконечные отчеты. За всем надо следить. Собирать совещания. Вокруг все врут и пытаются унести все, что не приколочено…

– У тебя есть управляющий.

– Был.

– Сбежал?

– Нет, сама уволила.

– Чем провинился?

– Смотрел на меня как на дуру.

– А ты умная?

От полетевшей в меня подушки я увернулась. И миролюбиво сказала:

– Брось, тебе нужна помощь – это очевидно. Хотя бы на первых порах. А смотреть может как угодно, лишь бы дело знал.

– Этого обратно не возьму, – отрезала она.

– Попроси у Русика другого. У него непременно есть кто-то толковый.

– Уже думала об этом.

– За чем же дело встало?

Анжела пристально посмотрела и спросила:

– Тебе не кажется, что мужики в последнее время излишне нервные.

– Им полагается. Либо нервничаешь и зарабатываешь большие деньги, либо расслабленно валяешь дурака и сосешь лапу.

– Так-то оно так, и все же…

– Русик на что-то жаловался?

– Нет. Это, кстати, тоже настораживает. Обычно язык как помело, а тут молчит – слова не вытянешь.

– Здесь я не в помощь. Влад со мной дел не обсуждает.

Врать, конечно, нехорошо. Но есть правда, которой лучше не делиться.

– Чую, грядут перемены.

– Это весна. Авитаминоз.

– Не зли меня.

– Не буду, – кивнула я. – Мне пора. А ты не забивай голову всякой ерундой – она способствует преждевременному старению. Пусть мужики думают, им положено.

Анжела трагически вздохнула и вновь легла на кушетку.

– Надоело все. Хочу к морю.

– Одно слово – и ты уже там.

– Поедешь со мной? – оживилась она.

– Нет. Извини. Сейчас не могу.

– Ты всегда так говоришь, – обиделась она. – Что тебя держит в этом гребаном холоде?

– Лень. Собирать чемоданы – это столько усилий. Тут думать надо… Что взять да как сложить.

– Не делай из меня идиотку. Это обидно.

– Извини, – осеклась я. Анжела махнула рукой:

– Ладно уже, иди. Наслаждайся жизнью. А я поработаю.

– Ага, – хмыкнула я. – Приятных снов.