Тонкая грань - стр. 6
Опустевший дом заполнился приглушёнными голосами. В просторной гостиной, оформленной в серебристых холодных тонах, зажёгся свет. Все обсуждали прошедшие похороны. От шёпота и сочувствия кружилась голова. Валя ждала возможности уединиться. Она не могла и не хотела общаться с людьми. Многих она видела впервые. Меркурьевы оберегали семейный очаг от посторонних.
В обеденном зале уже накрыт стол. В углу затаился в ожидании приказов робот Галакси. Корпус его изготовлен из нержавеющей стали и покрыт белой краской. Суставы из биопластика, что делало их подвижными. Глаза мерцали красным.
Валя безразлично созерцала, как Ринат ловко распоряжается официантами. С молчаливого согласия Меркурьевой, он как радушный хозяин, позвал гостей к столу. Валентина не притронулась к поминальным блюдам, лишь разглядывала серебро, подаренное на свадьбу бабушкой Артура. Старушка мечтала, что внук передаст её наследство сыну. Дамиру… Однако и сыночка отняла жестокая судьба. Валя молча, не отрывая глаз от белоснежной батистовой скатерти, слушала хвалебные речи в адрес супруга и сына. О мёртвых либо хорошо, либо ничего. Никто не знал Артура и Дамира так, как Валя. Что они любили и чего опасались – всё это было известно только ей. Артур обожал её ажурные блинчики, а Дамир боялся пауков и змей.
– Ты уже думала, как распорядишься долей мужа в компании? – спросил Ринат Билецкий, когда гости, не спеша, отправлялись по домам.
Валя непонимающе воззрилась на партнёра. Он будто иностранец разговаривал на неизвестном для неё языке.
– Ты не понимаешь, что момент сейчас не очень подходящий? – вмешался Яков Бергман, который ни на шаг не отлучался от Валентины.
– Как показывает практика – момент всегда подходящий, – с натянутой улыбкой отвечал Ринат.
Валя хранила мрачное молчание, будто разговор вовсе её не касался. Она чувствовала накопившуюся усталость. И предпочла бы остаться в одиночестве. Ещё ребёнком она привыкла в одиночку преодолевать боль и трудности, возникавшие на пути. Будучи сиротой, Валентина опиралась на собственные силы, в собственной душе черпала вдохновение и волю к жизни.
– Уже стемнело. Сейчас подходящий момент для того, чтобы отправиться домой, – парировал Яков. Ему не терпелось избавиться от назойливого общества студенческого приятеля.
Ринат усмехнулся. Он с лёгкостью сносил презрение, которое ему выказывали в институте и школе. Всюду, где бы он ни оказался, ему была уготована роль изгоя. Сначала он страдал, но с течением лет оброс кожурой цинизма и сарказма. Природа одарила Билецкого терпением и упорством. Он всегда добивался поставленных целей, хотя, бывало, нелегко.