Тонкая грань. Курьер - стр. 12
И еще его беспокоил голос во сне. О-н-и ж-д-у-т. Что бы это могло значить? Отмахнулся, – просто странный сон, такое уже бывало. А вот есть хотелось всерьез. Он пожалел, что выкинул пирожок. Теперь у него в груди и в солнечном сплетении поселилась жгучая пустота. Кто-то высосал его изнутри, пока он спал?
«Ничего страшного, ковбой, это просто ГОЛОД. Пока ты бегал от «псов», забыл, чего хочет организм. Теперь пришло время телу заявить о своих потребностях. Потерпи, до родного города осталось совсем немного». А там он купит шашлык, бутылку хорошего красного вина, салат с креветками и большое мороженое. Поедет домой, насвистывая что-то из кельтских баллад. Торопясь, откроет дверь, обнимет и поцелует Персика, включит камин и музыку, – может, португальских готов, а может, что-нибудь американское, только медленное. И долгая зимняя ночь закончится. Потом позвонит Виктору и отвезет Посылку или попросит кого-нибудь прислать за пакетом. В конце концов, у Виктора целая армия «шестерок», надо же им иногда впрыскивать адреналин в кровь.
Автобус уже минут десять колесил по городу, сонному и пустому в пять утра. Чистому и притихшему, как никогда. Снова вернулось ощущение – ЗДЕСЬ ЧТО-ТО НЕ ТАК. И что-то (или кто-то) ждет Курьера, притаившись за видимостью обыкновенной жизни. Пустота, поселившаяся в солнечном сплетении, распространилась по всему телу, словно накрыло холодной волной, причем с такой силой, которой он и не помышлял сопротивляться. Неожиданно пришла мысль о невозможности покинуть автобус. Только выйдешь и обнаружишь, что голодные лангольеры сожрали местный вокзал, и там теперь пространственная дыра.
Автобус – единственное, что осталось от привычной реальности, мир изменился, ты ведь помнишь, курьер. Нельзя выходить. Железный зверь проглотил тебя, и теперь его кишки твой единственный дом. Здесь уютно, есть общество и твой пакет будет в полной сохранности. Просто НЕ ВЫХОДИ, он ведь едет в бесконечность, ты можешь быть вечным пассажиром.
– Ну, уж нет, я выйду!
Возможно, он слишком громко высказал свои мысли, – несколько пассажиров зашевелились, а водитель обернулся, вопросительно поглядывая.
– Сон приснился.
Он, кажется, всё объяснил водителю и себе: просто паршивый сон. У Курьеров такое бывает: не спишь ночами, дрожишь, а потом, на тебе, – дурацкий кошмар. Только одна ремарка: воображаемый брат, агитирующий навечно остаться в брюхе автобуса, разговаривал с ним не во сне. Может в полудреме? А может у него температура? Обиженное море не простило своего несмелого любовника и послало БОЛЕЗНЬ. Его продуло или что-нибудь в этом роде. Пощупал лоб, – лоб, как лоб, – сухой и прохладный. Ничего не говорило о том, что это бред.