Тонкая грань. Курьер 2. Том 2. Весеннее безумие - стр. 3
Постучал, набираясь храбрости. Вспомнил о пропуске. Проклятье! Надо будет напечатать пропуск на работе, он же специалист по подделкам… Только вот дверь открыла не дочка Кузьмича, а сам Страж. Выглядел он напыщенно: серый пиджак, галстук оранжевого цвета на белой рубашке, и из-под всего этого торчали старые потертые синие треники. Образ Стража завершали самые настоящие новенькие валенки. Красавчик! С глазом произошло чудо: он не просто заживал и возвращался к нормальному виду, напротив, он стал в два раза больше и сверкал, как новенький.
Может, так оно и было: Кузьмич отрастил новый глаз. Сердце Льва забилось сильнее, он забыл, с каким миром имеет дело! Когда он увидел угрюмый взгляд «новенького» глаза, то отступил невольно на пару шагов назад. Страж мог кинуться и разорвать большое человеческое сердце в один миг. Но он был на службе и потому только нехорошо уставился на Льва.
– Ух ты, выглядишь чудесно, как глаз? – не выдержал Лев. Что-то говорило ему: Страж связан по рукам и ногам.
– А ну пошел отсюда, урод! – Кузьмич встал в полный рост и навис над Львом, как глыба в сером пиджаке с гигантскими плечами.
– Кто бы говорил! – улыбнулся Лев, потом посмотрел в спокойное и холодное мрачное лицо Стража и понял, что он по сравнению с ним всего лишь куча говна, бешеная собака, существо, позволившее паразиту управлять своей жизнью. – Прости. Давай все забудем.
– Не важно, – скала нависла еще выше, повеяло холодом, – в здании карантин, так что входа нет.
– Да вы издеваетесь! То пропуск принеси, то карантин, то у вас настроения нет! Может мне поговорить с Самим? – Лев пошел навстречу Кузьмичу и голос его прозвучал по-директорски, твердо и с угрозой.
– Не пустят тебя, тварь! – отрезал Кузьмич и не дрогнул под напором Льва.
– Я к Жене иду, мне очень надо…
– Писька что ли чешется?
Лев отошел, бодаться было бесполезно. Кузьмич был несокрушим, как китайская стена. Он набрал номер Жени, но она не ответила. Тогда он вернулся к Кузьмичу, который продолжал закрывать своим массивным телом дверной проем.
– А что за карантин в здании?
– Тебя не касается.
Кузьмич еще раз оглядел Льва Аркадьевича и вдруг сделался багровым и насупленным, как огромная хищная птица. Что-то он увидел в наглеце, прорывающемся в Небоскреб. Глаза его налились кровью, но он взял себя в руки и вдруг зарычал, выпуская не то дым, не то пар изо рта.
– В Хранилище был?
– Да не был я ни в каком… – Лев отпрыгнул, потому что понял, сейчас Кузьмич превратится в тварь и тогда придется бежать, сверкая пятками.
Он готов был честно отстаивать правду, как вдруг вспомнил последнее свое восхождение в Небоскреб. Милая и прекрасная младшая дочка Кузьмича его не пустила, и Лев пошел через крышу. Была жуткая холодина, пожарная лестница замерзла и он нашел перчатки в сарайчике во дворе здания. Там еще что-то живое вздохнуло во тьме. А перчатки оказались очень даже вовремя, иначе бы он упал с лестницы. Все сложилось в его голове: этот сарайчик или гараж, заваленный вещами, и был Хранилищем Небоскреба. Откуда-то пришло к нему это уверенное знание. Да, он заходил в Хранилище и ушел, оставив его открытым. – А что случилось?