TON618 - стр. 2

Заключенный хотел ответить: Отвали!

– Впервые слышу, – сказал Зефар Лораджи.

– Значит тебе никто не поможет избежать суда. Был бы богатым, смог бы наплевать на закон и выйти сухим из воды.

Если бы Зефар был Смертью, он бы тебя приголубил.

–… Постойте, – сказал мастер зельеварения. Его вдруг осенило. – Алистра… Алистра Лораджи. Моя племянница! Точно! Она моя племянница… Она богатая?

– Как и все истинные Лораджи! – сказал полный полицейский.

– Я Лораджи… Освободите меня.

– Ха-ха-ха! Разбежались.

– Ты повинен в смерти человека, или забыл?

Полицейский с родинкой провел по клетке дубинкой. Зануда!

– Я Лораджи! – воскликнул Зефар.

Он внезаптно почувствовал крайнюю несправедливость своего заключения.

– Если моя племянница узнает, что вы держите ее кровного родственника в клетке она…

– Она очень удивится, – сказал полный полицейский. – Могу представить выражение ее лица когда она узнает о дяде, который в обносках торгует палёными зельями в Бибубсе.

– От которых в добавок умирают люди, – добавил второй.

– Да! – сказал Зефар Лораджи. – Именно!

– …Ты что за дураков нас держишь?

Салеос выглянул в окно. Шел дождь. Быстро и кратко.

– Кровавый дождь, – сказал Салеос.

– Обычный дождь, – сказал Лораджи. – Сними свои красные очки.

Оз был в красных очках с черной оправой из вулканического стекла. Он последовал совету Зефара.

– Точно, – сказал Салеос. – Обычный дождь. Когда он был кровавым было интереснее.

Как буд-то бы в кровавом дожде не было ничего лишнего. Так думал Оз.

Он снова одел очки. Оза посадили в темницу за применение магии в неположенном месте… и за непрднамеренное убийство.

Долгое и мучительное убийство.

– Мне нужна сильная эмоциональная вовлеченность, чтобы колдовать, – сказал Салеос Оз.

Он недавно похвастался Лораджи, что может выбраться из темнице в любой момент. Он якобы знает подходящее заклинание.

Зефар сказал ему:

– Так наколдуй чегонибудь!

Оз сказал:

– Мне нужна сильная эмоциональная вовлеченность, чтобы колдовать.

Зефар немного подумал.

– Как ты относишься к несправедливому избиению невинного? – спросил наконец он.

– Крайне негативно, – ответил Салеос. – Я готов превратить в жабу любого кто посмеет поднять руку на слабого и беспомощного.

(На картине «Парни в костюмах чумных докторов» была жаба).

Надзиратель в темнице был грузного телосложения; с длинными усами и козлиной бородкой. Зефар его спровоцировал оскорблением, как-то связанным с матерью надзирателя.

– Почём нынче ночные бабочки?..

Надзиратель вошел в его камеру и стал дубасить Лораджи плетью.

Заключенный визжал от боли и ругался на несправедливость; жаловался на собственную беспомощность, как можно громче. Он в открытую просил помощи, но она не явилась.