Томминокеры - стр. 43
– Что вчера было?
И вот так каждый раз, когда его затягивает циклон. Даже в полном сознании (а Джим почти никогда не чувствовал себя в полном сознании) он воспринимал окружающую реальность немного серой и зернистой, точно снимок в газете. По большей же части – как бы парил над собственной головой, словно детский воздушный шарик.
– Много мы дел наворочали?
– Наворочали? – повторил Каммингс и замолчал.
Наверное, напрягал извилины. По крайней мере, Гарденер очень надеялся, что парень просто пытается вспомнить. Или наоборот – боялся этого. Руки противно похолодели.
– Да ничего мы не наворочали, – наконец выдал Каммингс, и Гарда слегка отпустило. – Вот только бедная моя голова! Как ей туго сейчас приходится! Уууужас!
– Точно ничего? Совсем ничего?
Вспомнилась Нора.
Внутри головы почему-то вдруг прозвучал голос помощника шерифа: «Жену ты подстрелил, вот что. Доволен, засранец?»
– Н-ну… – нерешительно протянул Каммингс и замолчал.
Гарденер так и впился пальцами в трубку.
– Что «ну»?
Почему вдруг стало так нестерпимо светло? Точно вчера на улице, когда они вдвоем покидали отель.
Значит, что-то он все-таки натворил. Снова отключился и выкинул какую-нибудь глупость. Большую. Ужасную. Когда он только научится держать себя под контролем? И вообще, научится ли?
Память подсунула диалог из старого фильма…
Злобный Эль Команданте: «Завтра, сеньор, вы умрете еще до рассвета! Вы видели солнце в последний раз!»
Храбрый американец: «Велика беда; а ты зато лысый, и останешься таким до конца дней!»
– Что? Что я там выкинул?
– Ввязался в какой-то спор в гриль-баре «Каменистая пустошь». – Каммингс хохотнул. – Ай! Господи! Уже и смеяться больно; кажется, я действительно перестарался… Джеймс, дорогой, ты хоть что-нибудь помнишь? Гриль-бар или этих козлов?
Гарденер сказал, что не помнит. Потом хорошенько поднатужил извилины. Мысленно увидел вывеску «Братьев Смит» со знаменитыми близнецами[15] и солнце, ныряющее в кровавую лужу. Когда это было? Июнь близится к концу, значит… в половине девятого? или в четверть? В общем, часов через пять после того, как они с Роном пустились в свободное плавание. Еще вспоминался их яростный спор об Уоллесе Стивенсе[16]. Джиму приходилось напрягать горло, чтобы перекричать музыкальный автомат, грохочущий голосом Джона Фогерти[17]. На этом лента памяти резко оборвалась.
– Ну, там еще прямо над баром приклеили автомобильный стикер «Вэйлона Дженнингса[18] в президенты», – подсказал Каммингс. – Теперь вспоминаешь?
– Нет, – промямлил Гарденер.
– В общем, ты с какими-то парнями поцапался. Слово за слово – сначала вы как следует разогрелись, потом раскалились. Дошло и до кулаков.