Томми и К° - стр. 16
Важная Личность поднялась и, положив тяжелую руку на хрупкое плечо Томми, провозгласила:
– Я полагаю, ты заслужила это право.
– Каковы ваши взгляды, – принялась читать Томми, – на будущее политических и общественных отношений?…
– Пожалуй, лучше я сам все напишу, – предложила Важная Личность.
– Давайте, – согласилась Томми. – А то у меня правописание хромает.
Важная Личность придвинула кресло к столу.
– Только смотрите ничего не пропустите, – предупредила Томми.
– Приложу все усилия, мисс Джейн, чтоб не дать вам ни малейшего повода для беспокойства, – с серьезным видом заверил ее принц, подсаживаясь к столу и берясь за перо.
Принц закончил писать к тому моменту, как поезд стал сбавлять ход. Промокнув бумагу и свернув ее, Важная Личность поднялась.
– На обороте последней страницы я приписал кое-какие указания, – пояснил принц, – прошу обратить на них особое внимание мистера Хоупа. Мне бы хотелось, мисс Джейн, чтобы вы пообещали мне никогда больше не предпринимать опасные акробатические трюки даже на благо такого святого ремесла, как журналистика.
– Так ведь если бы до вас не было так трудно добраться, я бы…
– Согласен, виноват! – кивнул принц. – Теперь насчет твоей принадлежности к женскому полу нет никаких сомнений. И все же прошу, обещай мне! Ну же, ведь я на многое ради тебя пошел!.. Ты даже представить себе не можешь, до какой степени мне было трудно это сделать.
– Ну ладно, – с некоторой неохотой сдалась Томми. Она терпеть не могла давать обещания, так как, однажды дав, выполняла их свято. – Обещаю.
– Вот тебе твое интервью.
И первый фонарь платформы Саутгемптона озарил лица принца и Томми, стоявших и глядевших друг на друга. Тут принц, имевший (и не без основания) репутацию вздорного и злобного старикана, совершил нечто совершенно для себя несвойственное: сжав своими громадными ладонями личико в кровавых подтеках, он чмокнул Томми в щеку. На всю жизнь запомнился ей табачный запах его жестких, с проседью усов.
– И еще одно, – серьезно сказал принц. – Никому об этом ни слова. Держи рот на замке, пока не вернешься к себе на Гоф-сквер.
– Вы меня за дуру принимаете? – ответила Томми.
После отбытия принца окружающие как-то странно стали вести себя с Томми. Все принялись – по непонятной, казалось, для них самих причине – суетиться вокруг нее. Глядели на нее, и отходили, и подходили вновь, и вновь глядели. По мере того как нарастал их интерес, нарастало и недоумение. Некоторые задавали вопросы Томми, но ее неосведомленность и вдобавок ее нежелание говорить изумляли до такой степени, что само Любопытство в задумчивости померкло.