Тольтекское искусство жизни и смерти: история одного открытия - стр. 19

– А ты не заучивай, – перебил меня он. – Дай волю воображению.

Кажется, никогда раньше не слышал я, чтобы слова использовали подобным образом – предлагая, а не убеждая. Этот преподаватель предлагал мне забыть о форме и попробовать отнестись к моей жизни как к видению. Он давал мне разрешение прожить истину, вместо того чтобы просто наблюдать факты. После того разговора мои оценки круто пошли в гору, но, что важнее, изменился мир, который я знал. Это был мой первый шаг на долгом пути прочь от голых знаний, от повелительного голоса, звучавшего у меня в голове. Шаг был, конечно, маленький, ведь я был сильно привязан к законам знаний, они в том возрасте значили для меня все. Я верил в то, что они способны вылечить любую болезнь и решить любую проблему. Они определяли меня. Я был знаниями – со всей экспрессией и неутомимым напором юности. Без этого «я», порожденного словами и идеями, я не смог бы существовать, – во всяком случае, так мне казалось.

Я смотрю, как моя мать идет к горизонту, к своей цели, и мне спокойно. Я вижу вдали это дерево из своего нынешнего пристанища в ветвях древа жизни и чувствую только любовь. Это дерево, зеркально отражающее мое древо, – только символ знаний, и ничего больше, а символы не властны надо мной. Не властны сейчас, но было в моей жизни время, когда я готов был отдать что угодно, лишь бы вырваться из хватки знаний. Я мог бы сказать «избавиться от влияния их силы», но в знаниях – ложная сила, которая рождается в те опьяняющие мгновения раннего детства, когда язык кажется единственной дорогой в рай. Видимо, есть лишь один путь вперед от этого первого соблазна. Это, конечно, простая человеческая судьба. Из беспредельного света нас забрасывает в физический мир, и из этой полной растерянности тьмы мы должны отыскать путь обратно. Ничто не заставляет нас гореть на той же частоте, что и свет, который привел нас сюда, – но разве это так уж невозможно? Рассеять светом мрак, сотворенный словами, – это осознанный выбор, путь искателя.

Мой преподаватель физики в мединституте предложил мне посмотреть на мир как на видение в учебных целях, но вскоре я обнаружил, что мы погружены в видение постоянно. Сначала мы что-либо представляем себе, а затем становимся этим. Художники видения, чем бы оно ни было, – это художники жизни. Видеть видение – значит создавать реальность любыми доступными средствами. У собаки собачье видение. Дерево видит себя по-своему. Оно знает свое тело – каждый листок и частицу, которые делают его вселенной. Оно знает омолаживающую силу солнечного света, дождя, питающей почвы. Оно понимает, что связано с жизнью в целом, и, как и тело человека, меняется, когда меняется свет. Но человеческое видение приспосабливается к изменяющимся знаниям. Когда мозг человека превращает свет в язык, он учится видеть посредством слов. Мы даже не понимаем, как мы одарены. Наши слова описывают нашу реальность. Мы всегда в видении, мы постоянно заново определяем реальность. Когда мы спим, слова становятся лишь слабым эхом видения наяву, но это видение все-таки продолжается. Как и у всех существ, наше видение длится беспрерывно. В нем мы создаем идею того, кем являемся по отношению ко всему остальному миру. Когда с нами соглашаются другие умы, мы осмеливаемся назвать наше видение истиной. В зависимости от того, как мы используем знания, мы можем быть жертвами или ответственными мастерами своего личного видения.