Толстый – повелитель огня - стр. 12
Старичок опустил саксофон. Похоже, его достали.
– Если он сейчас не заткнется, я инструмента не пожалею! – Для убедительности он погрозил Фомину саксофоном. – Из-за тебя ж людям ничего не слышно!
– Извините, мы уже уходим! – Вуколова спешно оттаскивала парней от саксофониста, ища глазами Тонкого.
– Вот и уходите! – разошелся старичок. – Люди музыку слушать пришли, а не твои вопли хрипатые! Ща как двину трубой!
Вуколова подхватила парней и бегом нырнула в какое-то кафе. Тонкий секунду постоял, соображая, что делать, и решил, что надо торопиться. Пока эти чумовые не набедокурили в кафе, нужно отыскать Ваню. Осталось-то – увидеть глаза второго парня в очках. Парень, кстати, смотрел на Сашку в упор, но глаз-то не видно!
Тонкий – человек не гордый, он медленно дошел до конца Арбата, посмотрел, что продают художники, послушал музыкантов, развернулся и пошел обратно, в надежде, что уж в этот раз…
Надежды оправдались, но как-то не так. Один из компании (не тот, не очкарик) заметил его метров за десять, сделал знак своим: «Подождите» и вышел навстречу. «Доигрались, – решил Тонкий. – Надо было сразу оттаскивать Федорова с Фоминым подальше, пусть бы потом подошли. А теперь…»
– Парень, знаешь, какой сегодня день?
Сашка невольно вздрогнул. В кино обычно спрашивают, который час, и сами же отвечают: «Время получать по шее». После чего по шее же и дают. Видимо, этот, в рваных джинсах, решил соригинальничать и объявить не время, а, скажем, «День разбитых носов» или «Праздник черного фингала».
«Вообще-то, не страшно, – думал Тонкий, с умилением наблюдая через огромное окно, как Вуколова одной рукой зажимает Федорову рот, а другой усаживает Фомина за столик. – Не страшно, со мной армия. Только и у рваных народу прибыло».
Да, пока он гулял, к тусовке у стены присоединились еще трое, без очков, без фингалов, зато шириной с полторы Вуколовых… Будет смешно, если это все Ванины друзья.
– Так какой сегодня день-то? – наседал этот, в рваных джинсах.
Тонкий уже подумывал, сразу ему врезать или подождать. Но на всякий случай ответил:
– Понедельник.
– А вот и неправда! – просиял парень. – Сегодня день смерти Виктора Цоя, мы собираем на свечки. Дай десятку, а?
Если бы не вновь прибывшие амбалы, Тонкий рассмеялся бы, не стесняясь. А он-то думал Ваня умный, Ваня с армией пришел, бить его будет! А Вани нет, зато есть всякие в рваных джинсах, которые стреляют у прохожих на пиво, а сами повод придумать не могут.
– День рождения Цоя в августе был, ты что?!
Парень разулыбался, как историчка, которой в кои-то веки ответили правильно.