Толлеус. Изгой - стр. 38
Потом беседа плавно переместилась к Турниру и големам. Тут в зале появился Морис: отталкиваясь от пола деревянными колодками, зажатыми в руках, он подъехал к их столику. За ним тенью крался Оболиус. Один он не рискнул зайти в трактир, закономерно опасаясь, что его отсюда сразу же вышвырнут. В принципе ему тут вообще делать было нечего, да и кресел вокруг стола стояло всего три, но ситуация разрешилась достаточно неожиданно для Толлеуса. Откуда ни возьмись появилась давешняя официантка с маленькой табуреточкой в руках и поставила ее у стены. Похоже, сюда не впервые приходили кушать господа в сопровождении своих слуг. Последние всегда должны быть под рукой, поэтому их не выгоняли, а усаживали в уголке. Очень удобно: и не мешают никому, и всегда готовы выполнить распоряжение хозяина.
Чародей задернул за собой портьеру, отрезав шум и запахи общего зала. Правда, сразу же стало темно: нескольких свечей в бронзовом подсвечнике было явно недостаточно для борьбы с сумраком. Толлеус задумался, стоит ли делать здесь искусный светляк или лучше вызвать служку и попросить принести пару факелов, но оробосцы снова удивили его: официантка сама догадалась, чего не хватает клиентам. Появившись бесшумно, точно иллюзия, она осторожно поставила на стол горшок со здоровым – больше тарелки – грибом, шляпка которого светилась мягким зеленым светом.
Подивиться диковинке искуснику не дал Морис. Химерщик, похоже, хотел повторить день знакомства, то есть хорошенько покушать, немножечко выпить и удариться в воспоминания. Правда, сперва он как воспитанный человек решил поздравить своего товарища с удачным выступлением на Турнире, о котором был наслышан, несмотря на то что сам не ходил. Это и определило дальнейшее направление разговора.
– Папа, я только что прокатилась на големе, это здорово! – тут же встряла Амелия, блестя глазами.
– Ездить на големах – это, конечно, очень оригинально, но, мне кажется, опасно! – не одобрил Морис, осуждающе поглядев сперва на дочь, а потом на Толлеуса.
– Почему опасно? – спросил искусник, искренне недоумевая.
– Ну как же? Упасть можно!
– Упасть можно и с лошади, и даже со стула! – опять влезла в разговор старших чародейка.
– Мой Паук устойчивый, сам никогда не падает, – поддакнул Толлеус, который очень болезненно воспринял подозрения насчет своего творения. – То, что я со стены свалился, – так это выстроена она была некачественно. Если только по земле бегать, то волноваться совершенно не о чем.
Видя скепсис в глазах Мориса, искусник нашел еще один аргумент:
– А на твоем месте, мой дорогой, я бы вообще передвигался исключительно на големе. Это ж, почитай, новые ноги, только паучьи.