Толкование закона и права. Том 2 - стр. 15

Важное значение для толкования права приобретают индивидуальные и групповые нормативно-ценностные системы, организующие целесообразную деятельность интерпретатора. Интеллектуальная сфера личности включает отношение к ценностям и правилам поведения, вырабатываемым в процессе взаимодействия с окружающими людьми. Человек находится в перманентном режиме усвоения навязываемых ему норм: традиций, групповой морали, религии, законодательства и т. п. Личность формируется с момента рождения посредством признания уже существующих ценностей, а также путем создания новых.

Нормативная система личности находится в непрерывном развитии, испытывая воздействие многочисленных внешних факторов, в том числе других нормативных систем. Норма, устанавливаемая субъектом, отражает уже существующие социальные статусы, и, в свою очередь, влияет на формирование новой действительности. В пространстве конкурирующих нормативных систем различных субъектов реальными становятся только те команды, которые человек дает себе. Индивидуальная норма – это, в первую очередь, предписание для самого себя. Норма другого не станет обязательной, если у нас не будет внутреннего основания соблюдать ее. Индивидуальная нормативная система основывается на уже существующей нормативной среде, изменяется сообразно эмпирическим наблюдениям, личным интересам, экономическим условиям, становясь выводным социально-психологическим и правовым знанием.

Элементами индивидуальных нормативных систем являются разум, правосознание и интуитивное право. Самым нелегким для понимания в постсоциалистической правовой семье можно назвать разум. Нередко «разум» выделяется в качестве самостоятельного источника среди источников англосаксонского права. М. Н. Марченко отмечает: «Однако ни в учебной, ни в научной юридической литературе нет и, по-видимому, не может быть строгого определения данного источника права. Основная причина этого заключается в том, что “разум” как источник права рассматривается по общему правилу не в “измерении”, как большинство других источников англосаксонского права, а в фактическом, сугубо эмпирическом плане»[28]. Далее он замечает, что при попытках выработки общего понятия «разума» как источника права и более четкого о нем представления в одних случаях исследователи рассматривают его как некое разумное средство восполнения имеющихся пробелов в статутном праве, в других – как повседневную жизнь, суть общего (судейского) права. «Известно в связи с этим другое утверждение видных английских юристов (например, Кока) о том, что «разум – это жизнь права, и общее право есть не что иное, как разум». Однако при этом делается пояснение: «Разум не является каким-то неопределенным чувством справедливости конкретных индивидуумов». Это есть «разум» «в том виде, в каком он понимается судьями, заботящимися прежде всего о создании стройной системы права»