Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга II - стр. 55

Они весьма неразумно думали, что Он говорит им это в намерении поручить им самим напитать народ. И прежде Он для того говорил: дадите им вы ясти (Мф. 14, 16), чтобы дать им случай просить Его об этом. Теперь же и того не говорит: дадите им ясти; но что? Милосердую, и отпустити их не ядших не хощу. Этими словами Он еще ближе наводит их на мысль, еще сильнее побуждает и дает разуметь, чтобы они просили Его напитать народ. Эти слова показывали, что Он может не отпустить их голодными, и свидетельствовали о Его могуществе. Это именно и означало слово: не хощу. Но так как они, несмотря и на это, не поняли сказанного Христом и упомянули о народе, и о месте, и о пустыне (сказали именно: откуду нам в пустыни хлебы толицы, яко да насытится толик народ? – Мф. 15, 33), то Он уже Сам прямо вразумляет их и говорит им: колико хлебы имате? Они же реша: седмь и мало рыбиц (Мф. 15, 34). Не говорят уже: но сии что суть на толико (Ин. 6, 9), как прежде говорили. Так, хотя они и не всё вдруг понимали, но всё же мало-помалу приобретали более высокое познание.

И Сам Он, возбуждая этим их мысли, спрашивает также, как и прежде, чтобы самым образом вопроса напомнить им о прежде совершенном чуде. Ты же, приметив из этого их несовершенство, познай вместе и любомудрый их разум и подивись их любви к истине, как сами они в своих писаниях не скрывают собственных недостатков, и притом великих. В самом деле, не малая вина – так скоро забыть чудо, недавно бывшее; за это Господь их и укоряет.

2. Кроме того, познай их любомудрие и в другом отношении, именно: как мало заботились они о чреве, как привыкли немного думать о пище. Находясь в пустыне и пребывая в ней три дня, имели только семь хлебов. Во всем прочем Господь поступает подобно прежнему: рассаживает их на земле и делает так, что в руках учеников не убывают хлебы. Повеле, сказано, народом возлещи на земли: и приемь седмь хлебы и рыбы, хвалу воздав преломи и даде учеником, ученицы же народом (Мф. 15, 35–36). Но что за этим следовало, не походило на прежнее. Ядоша, сказано, еси и насытишася, и взяша избыткиукрух, седмь кошниц исполнь. Ядших же бяше четыре тысящи мужей, разве жен и детей (Мф. 15, 37–38). Но почему тогда от пяти тысяч осталось двенадцать коробов, а здесь от четырех тысяч осталось семь корзин? Итак, для чего и почему остаток был меньше, хотя и евших было меньше? Можно сказать, что или корзины были больше коробов, или, если не то, надобно думать, что Господь опять, чтобы сходство чуда не довело их до забвения, таким различием пособляет их памяти, чтобы, помня сделанное иначе, помнили то и другое чудо. Поэтому-то в первом случае число коробов с остатками делает равным числу учеников, а теперь число корзин равным числу хлебов. И в этом Он обнаруживает неизреченную силу и свободу могущества, показывая, что и так и иначе может творить чудеса. Подлинно, делом не малого могущества было то, что Он соблюл число как тогда, так и теперь: тогда было пять тысяч, а теперь четыре тысячи, остатков же было ни больше, ни меньше, в первом случае – числа коробов, а во втором – корзин, хотя число евших было различно. И что далее следует, подобно прежнему. Как тогда, оставив народ, Христос вошел в корабль, так и теперь. И Иоанн тоже говорит(см.: Ин. 6, 17). Так как никакое чудо не располагало столько народ следовать за Ним, как чудо хлебов, – даже хотели не только за Ним следовать, но и сделать Его за это царем, – то Христос, избегая даже и вида властолюбия, удаляется после этого чудотворения; и не пеший уходит, но, чтобы не мог следовать народ, входит в корабль.