Только ты одна - стр. 6
С помощью Федора она свила гнездо в одной из больших комнат, оставив ему две остальные. В самой маленькой уже был его «офис» – два навороченных компьютера и музыкальная установка.
– Федюш, а ты поможешь мне работу найти? – спросила Лера, глядя на сына, который снимал старые запылившиеся шторы и вешал чистые. – У тебя же друзей полно, вдруг кому что нужно. Правда, даже не знаю, на что я теперь гожусь. Если только в уборщицы податься.
– Мам, ты что? Какие уборщицы? Конечно, мы найдем что-нибудь! А про деньги ты даже не думай – у меня пока есть.
Лера только покачала головой – добытчик! Она очень плохо представляла, чем зарабатывает на жизнь ее сын, но Федя всегда покупал ей дорогие подарки, да и всю технику приобрел на собственные деньги. Лера знала, что Федор «компьютерный гений» – еще в седьмом классе его так назвал учитель физики, но как на этом можно зарабатывать, она не представляла, хотя сын несколько раз пытался объяснить, что именно он делает. Про аккаунт или контент Лера еще понимала, но все прочее было для нее темным лесом: трастовый сайт, поисковая оптимизация, индексация, дорвей, маршрутизатор, куки, кэш… Нет, никогда ей не постигнуть эту «высшую ксенологию»! На самом деле это все были «семечки», а главные свои деньги Федор зарабатывал, сочиняя музыку к компьютерным играм – не зря в детстве мучился в музыкалке. Это была идея бабушки Розы, которая сама и водила мальчика на занятия. К шестому классу Федя сумел отбиться от музыки, но неожиданно полученные знания пригодились.
А Лера, начав убираться, все никак не могла остановиться: процесс уборки отвлекал ее от горестных мыслей. Но время от времени она бросала тряпку, которой оттирала плиту или холодильник, и замирала, устремив рассеянный взор в пространство: «Почему мне так больно? Так обидно?» Она старалась не заглядывать в зеркала, но все равно смотрела, растравляя раны. Лера немного поправилась сразу после рождения сына, но тогда Юре это даже нравилось, потому что Лера стала более женственной. «Ты мой Толстик Брендизайка!» – умиленно говорил он, с удовольствием тиская ее «мягкости и округлости». Лера «Хоббита» не читала и на Толстика обижалась, но больше в шутку. А потом она начала неудержимо полнеть. И вот, пожалуйста, – жаба! Неизвестно, сколько времени Лера себя изводила бы, но через неделю после вечера разоблачений позвонил Волков – у Леры даже руки задрожали, и она не сразу смогла взять мобильник. Судя по голосу, он тоже нервничал, но совсем не из-за того, о чем думала Лера.
– Как у тебя дела с отелями? – сразу спросил он.