Только твоя - стр. 20
– Позвоню.
Фархад прислоняется плечом к косяку, осматривая комнату. Нервно поправляю платок на волосах. Муж цепляется взглядом за моё движение и неожиданно произносит:
– Это не обязательно. У меня нет такого требования. Если ты хочешь, можешь его не носить совсем.
Сказать, что у меня отпала челюсть, значит ни сказать ничего.
То есть СОВСЕМ не носить? СЕРЬЁЗНО!?
Как бы не был велик соблазн, перед вылетом оставляю всё как есть. Не хочу, чтобы кто-то из знакомых сразу же доложил родителям.
Из арендованного дома выходила в платке, гордо расправив плечи и спрятав глаза под огромными очками. Невеста ведь должна быть счастливой? Правда ведь? Я счастлива не была, но улыбалась всё равно. Пусть думаю иначе, никого не впущу в свою голову.
Вышла из дверей и застыла там же.
Всё потому, что совершенно неожиданным образом попрощаться лично приехали родители. Аллах… спасибо тебе, то вразумил и не дал поддаться соблазну не надевать платка.
Мама у машины обняла так, что рёбра хрустнули. А мне было мало! Я сама жалась плотнее, хваталась как за оплот, как за спасение. Если бы она только знала, как не хочу улетать, как хочу остаться с ней рядом. Уже скучаю по нашим вечерам, по нашим разговорам, по бесконечному чаю на ночь и разговорам…
– Мамочка…
Сказала и сама вздрогнула, как надломился мой голос, как выскользнула вся боль из груди.
И она всё поняла. Отстранилась, разглядывая моё лицо и прикушенную изнутри губу. Я всегда так делала чтобы не расплакаться. Мама попробовала заглянуть в глаза, но сразу же расплакалась. Уже сама прижалась к родному человеку всем телом, сдерживая слёзы. Это оказалась больно оставлять родной дом, родную и горячо любимую маму с сёстрами.
Пока мужчины переговаривались о чём-то своём, мама тихо шепнула:
– Как всё прошло?
Сквозь очки не было видно глаз, но я всё равно их отвела. Обманывать – грех. По телефону было проще, сейчас я будто бы сама чайной ложкой выковыриваю своё нутро.
– Хорошо.
Мамочка прищурилась, но не стала спрашивать дальше. Не дал Фархад. Подошёл вплотную, коснулся спины горячей ладонью, словно обжёг и возвышаясь надо мной сказал:
– Нам пора.
Коротко, чётко и по делу. Вот такой мой муж. Я лишь кротко улыбнулась, соглашаясь и ещё раз крепко прильнула к маме. Она же крепко обняла в ответ, поцеловала как в детстве в обе щеки и отошла к отцу тихо всхлипывая. Отец лишь сдержанно улыбался, смотря на меня. Он совсем не эмоционален. Проявление чувств, даже в родительских объятиях на людях совсем не про него. Мы это уяснили ещё в раннем детстве. И мне сейчас впервые в жизни стало по-настоящему обидно за это. А ведь мог обнять родную дочь…