Только один год. Лишь одна ночь (сборник) - стр. 39

– Иди, переодевайся, – говорит он.

– Ты когда вернешься? – спрашивает Ана-Лусия. Костюм мне коротковат на несколько сантиметров. Не знаю, заметила ли она.

– Поздно, – отвечает Брудж. – Игра на чужом поле. Во Франции. – Он поворачивается ко мне. – В Довиле.

Довиле? Нет. Поиск закончен. Но Брудж уже в дверях, а Ана-Лусия скрестила на груди руки. Расплата мне уже обеспечена, так что можно и преступление совершить.

Я подхожу к ней и целую.

– Пожелай мне удачи, – прошу я, на секунду забыв, что играть я не буду, по крайней мере, в футбол, и что уж ей меньше всех на свете была бы выгодна моя удача.

Хотя она все равно не желает.

– Надеюсь, вы просрете, – говорит она.

Туристический сезон в Довиле закончился, приморский курорт уже закрыт на замок; с Ла-Манша дует холодный ветер, словно хлещет кнутом. Уже издалека я вижу морской вокзал, в сухом доке рядами стоят лодки, мачты вынуты из гнезд. Мы подходим, и оказывается, что он вообще закрыт, как на зимнюю спячку. И похоже, это верное решение.

Мы приехали сюда в машине Лин. Когда мы только сели, в ней пахло лавандой, а теперь по непонятной причине – мокрой и грязной одеждой, мальчики постарались. Вау накануне поздней ночью нашел баржу с названием «Виола», и решил, что надо ехать во Францию.

– Не проще ли позвонить? – спросил я, когда мне изложили план. Но нет. Им кажется, что надо ехать. Естественно, они-то оделись нормально, а я в этом жалком спортивном костюме. И им терять нечего, разве что один день учебы. Мне вообще-то и того меньше, но кажется, как будто бы больше.

Мы принялись колесить по лабиринту причала, наконец отыскали офис, но он оказался тоже закрыт. Ну, естественно. Ноябрь, уже четыре часа и темно; любой здравомыслящий человек уже нашел себе теплую норку.

– Ну, значит, придется искать ее самим, – говорит Вау.

Я оглядываюсь. Со всех сторон лес мачт.

– Не представляю, как это сделать.

– Тут есть какая-нибудь сортировка по типу судов? – спрашивает он.

Я вздыхаю.

– Иногда бывает.

– Значит, может быть целый сектор с баржами?

Я снова вздыхаю.

– Возможно.

– Ты говорил, что Жак живет на барже круглый год, значит, она не в сухом доке?

– Наверное. – Нам приходилось каждые четыре года снимать наш хаусбот с воды для технического обслуживания. Я знаю, что поставить в сухой док судно такого масштаба – дело нелегкое. – Может быть, он стоит на якоре.

– Где? – спрашивает Хенк.

– Думаю, на пристани.

– Ну вот. Будем ходить по пристани, пока не найдем баржи, – сообщает Вау, как будто это так просто.

Но на самом деле все нелегко. Пошел сильный дождь – мокро и над нашими головами, и под ногами. Такое ощущение, что тут вообще никого нет, ничего не слышно, кроме монотонного ливня, плеска волн и постукивания фалов.