Только никому - стр. 15

— Мы не будем повторять, — качаю головой и резко сажусь. Перед глазами все кружится. Стараюсь не смотреть на Тимура, но чувствую, как он медленно закипает от злости. — Это было один раз, — надеваю платье. Руки дрожат. Достаю сапожки, влезаю в них босыми ногами, тут всего-то на лифте подняться, не окоченею.

— Воспользовалась и выбросила? — он показательно стягивает с себя резинку и завязывает, громко хлопая в конце.

— У нас все было по обоюдному согласию, кажется, — да, по такому обоюдному, что я сейчас на трясущихся ногах поползу к лифту. После такого секса нужно как минимум полчаса лежать и целоваться, а еще глупости какие-нибудь говорить. Хотя с последним хорошо выходит уже сейчас.

— Тебе что-то не понравилось? — спрашивает серьезно, но за этим хмурым взглядом я вижу медленно растущую неуверенность. Боже, ну вот как сказать, что с ним был самый яркий секс за последние года три так точно моей жизни, но продолжение мне не нужно?

— Все понравилось, просто я не планировала встречаться с тобой еще, — сложно. Очень сложно отшивать того, кто не хочет уходить. И это даже хуже, чем посылать далеко и надолго пьяных мужиков в баре. К ним отвращение настоящее. С Тимуром же иначе: я ему благодарна за все, что он сделал для меня: не бросил, повел себя как джентльмен утром, даже до оргазма довел. — Спасибо, что не оставил.

Беру шубу и натягиваю ее на плечи, прячу колготки в карман.

— Почему? — не унимается. Ему и правда важно знать причину. Не отстанет же: пальцы на запястье моем в стальной хватке сжимает. Горячий, злой, но все равно очень красивый. Бывают же такие. — Только правду.

Правду. Ну что ему сказать? Что я воспользовалась, чтобы мужа-изменника забыть? Сама ведь тогда не лучше. Придумать, что решила в сомнительную романтическую авантюру ввязаться, потому что никогда в моей жизни подобного не было? Или сказать то, что его навсегда от меня отвернет? Решение приходит само. Тимур просил правду. И я ведь не совру, если скажу.

— Я замужем, Тимур, — поджимаю губы. Вижу, как округляются его глаза, а потом, когда спадает первый шок, брови сходятся на переносице. — Мы поругались сильно, я хотела забыться. Прости, что так получилось. Я не хотела тебе говорить. И спасибо за все, — открываю дверцу. Нужно уйти, но растерянность на его лице в ступор вгоняет. Хочется отчего-то рассказать ему всю правду, но я прикусываю язык. Ни к чему все это. Он уже завтра забудет обо мне, когда встретит новую девочку, которая так же выйдет ему навстречу, слегка пошатываясь. И, возможно, с ней получится лучше, чем со мной. — Мы не оформили заказ, — лезу в сумочку, там должна быть наличка. Пара тысяч, но ему хватит заправиться. — Возьми хотя бы на бензин.