Только не трогать - стр. 12
Самое ужасное – бесполезно доказывать, что я и правда ничего плохого не хотела. Если бы рукопись и правда оказалась на видном месте, я ни за что не стала бы ее красть (в жизни ничего не крала!). Для меня было важно лишь приобщение к тайне, возможность открыть сундук с сокровищами (потому что все книги Богдана – это сундуки с сокровищами) и просто полюбоваться ими.
Тяжело вздохнув, я делаю в скетчбуке набросок карандашом, обвожу его лайнером, потом стираю карандаш и начинаю закрашивать рисунок. Почему-то приходит в голову, что «маркер» начинается с «марк», и я начинаю хмуриться: видимо, отвлечься не получится.
Соня бросает мультики и наблюдает, как оживает на бумаге ее заяц, а потом требует рисунок себе и с восторгом носится с ним по квартире.
Марина приходит через час. За это время мы Соней успеваем сочинить сказку о зайце и устроить чаепитие. Оставшись одна, я раздеваюсь и иду в спальню.
Спальня – это узкая прямоугольная ниша в части однокомнатной квартиры (бабушка называла ее «аппендиксом»). Здесь помещается только кровать и небольшой письменный стол, но всё же уютно.
Когда я сюда переехала, бабушка завесила вход в нишу плотной зеленой шторой: получилось, будто у меня своя комната. Штора так и висит, и я до сих пор ее задергиваю, хотя бабушки уже и нет в живых.
На прикроватном столике стоит маленький ночник и две черно-белые фотографии Богдана в деревянной рамке: когда-то эти фото были выложены на сайте издательства. Давным-давно, еще лет десять назад, у Богдана вышло три сборника стихов. Замечательные стихи, такие глубокие. Говорили, что после выхода сборников он преподавал в литературной школе, но не очень долго. Если это правда, то как же повезло его ученикам! Потом он несколько лет ничего не писал, а затем вдруг стал романистом.
На одной из фотографий Богдан стоит в каком-то парке. Одет в джинсы и белую рубашку, волосы взъерошены, рубашка наполовину расстегнута. Он прикасается указательным пальцем к подбородку и смотрит вдаль. «Это что еще за нарцисс?» – спросила как-то бабушка. Просто раньше эта фотография стояла у меня на заставке ноутбука, она случайно увидела и стала возмущаться.
Конечно, никакой Богдан не нарцисс, это просто образ. И на фото, где он сидит на диване с сигаретой – тоже образ, игра на публику. А на самом деле он очень умный, глубокий человек.
И внешность у него утонченная – тонкий, немного длинный нос, выразительные скулы. Есть в его внешности что-то французское: запросто можно представить, как он сидит в кафе на Монмартре, обедает луковым супом или ужинает конфи из утки.