Только не плачь - стр. 24

– И как же надо? – в сердцах воскликнула я, давясь тем, что не могу рассказать правду. Она бы по-другому запела, если бы узнала, как на самом деле обстоят дела.

– Запомни, – Лена склонилась ближе ко мне и перешла на доверительный шепот, – еще не родился тот мужик, которого при желании нельзя бы было за хрен поймать.

– Не хочу его ловить. Тем более за хрен! – возмутилась я.

– А вот и зря, – она продолжала пилить мне ногти и рассуждать, – не все они от природы смышленые. Некоторых приручать надо. Как пса к поводку, или кота к лотку. Понимаешь?

– Нет.

– Мужик место свое должен знать, чтобы нам девочкам хорошо жилось.

И это говорит та, от которой эти мужики бегут как от огня.

– Я его видеть не могу, а ты говоришь приручай.

– Ничего. Потерпишь. Он тебя бесит, а ты ему улыбайся. У него руки из жопы и гвоздь нормально вбить не может, а ты его хвали. Он орет на тебя, а ты ему кружечку ароматного кофе.

– Если только яду!

– Можешь плюнуть и хорошенько размешать, если уж очень хочется. Главное с заботливой улыбкой. Сама не заметишь, как, он начнет у тебя с рук есть.

– Нет спасибо. Такой с пальцами отгрызет.

– Ты не права, Вероника. Хитрее надо быть. Изворотливее. Женскую мудрость наравне с красотой не даром оружием считают. Ничего не изменится и не наладится, если ты будешь в углу сидеть и титьки мять. Надо действовать, незаметно, планомерно, заменяя его удобство своим.

– Не выйдет.

Почему-то я была уверена, что Кирилл любой обман, любую игру за милю почувствует. Он сам манипулятор, и сразу поймет, когда кто-то попытается манипулировать им самим.

– Тогда уходи.

– Легко сказать, – проворчала я, – он не отпустит.

– Тогда, тебе надо все хорошенько обдумать.

Можно подумать, я не пыталась. Да голову уже всю сломала, в поисках спасительной лазейки.

– Обдумать и действовать!

– Непременно!

В общем я послушала советы Леночки, повозмущалась, потом покивала, а потом благополучно выбросила их из головы, как особо бесполезные.

***

В пятницу вечером Кирилл и его друзья – Эд и Леха, засели в кабинете. Что-то смотрели, ржали, как ненормальные, а я тихой мышью сидела в гостиной, стараясь не привлекать к себе внимания.

Впрочем, обо мне никто и не собирался вспоминать. Им и без меня было хорошо и весело, особенно когда еще две девки пришли. Одна крашеная блондинка, с огромными, как у коровы, глазами, и таким же необъятным выменем. Вторая – юркая, мелкая брюнетка, которая прошлась по квартире, восторженно осматриваясь и засовывая свой любопытный нос во все щели. Когда она увидела меня – с книгой в кресле у окна, ее густо накрашенная физиономия сморщилась, как засохшая слива. В мою сторону полоснуло такой ревностью, что волосы на загривке зашевелились. Пигалица тут же ускакала к остальным и больше носа в гостиную не показывала, а я невесело усмехнулась.