Только моя - стр. 34
Мы возвращаемся к семье Горских. На мужчин не смотрю, эти две копии слишком ранят и тревожат душу. Поднимаю взгляд, и встречаюсь взглядом с Наташей. В её глазах столько всего. Рассказал, значит.
Как он смеет рассказывать чужую тайну?! Кем возомнил себя?! Была бы я одна, обязательно задала бы эти вопросы. Обязательно.
- Извините, - в это время начинает говорить Андрей, - Мы уезжаем.
- Что ж так быстро? - спрашивает Матвей. - Мы же ещё не обсуждали с тобой новый проект.
Блядь, ему ж плевать на Андрея. Специально меня бесит. В его глазах так много всего. От презрения до жесткой ненависти. Он как будто дырявит его взглядом, и хочет убить. В этом весь Горский. Когда игра идёт не по его правилами, он либо их нарушает, либо переписывает.
- В понедельник, если вы не против, Матвей Владимирович, обсудим. Нам позвонила няня, сообщила, что ребёнок плохо себя чувствует. Мия переживает за сына.
Бах. Бах. Бах.
Твою мать, Андрей! Что ты несёшь?! Зачем врёшь?! Зачем вспоминаешь о нём? Он ведь в Харькове! Сука!!! Я не хотела, чтобы он вообще знал о существовании моего ребёнка. Моего!
Поднимаю взгляд и смотрю в глаза Матвею. Во мне, сколько эмоций сейчас, что внутри я просто разрываюсь от переизбытка. Но в глаза Матвею смотрю с такой ненавистью, на какую только способна. Ненавижу его! Он мне жизнь покалечил.
Что Горский, оказывается и с тобой так можно? От любви до ненависти. Я тоже много чего чувствую, и это будет похлеще твоих чувств.
- Мия, у вас есть сын? - вдруг спрашивает Наташа.
Блядь, да сколько мне ещё раз за сегодня умирать? Я же всё-таки не кошка, девять жизней не имею. Отрываю взгляд от Матвея, и перевожу на жену Гордея.
- Да, есть. Поэтому, извините, нам нужно ехать.
- У нас дочка с Гордеем. Год и четыре. А вашему сколько?
Бах. Бах. Бах.
- Почти такой же. На пару месяцев старше. Как зовут вашу принцессу? - перевожу тему я. И благо, Наташа переключается.
- Аня. А вашего?
- Артур. Извините, Наташа, но нам, правда, пора. Зубы беспокоят. Думаю, вы понимаете, о чём я.
Она утвердительно кивает, а я обхожу Андрея и двигаюсь в сторону выхода. Больше ни секунды не могу находиться в этом помещении. Не дай Бог вернуться сюда ещё раз.
Пока делаю первые шаги, вспоминаю образ Натальи. Тогда на ней был белый пуховик и такого же цвета шапка. А на руках у неё была маленькая, хрупкая девочка, по имени Аня. Я держала на руках, Анну Горскую, двоюродную сестру Артура. Но, это кажется, была другая жизнь и совсем другая история.
Я настолько вымотана, что выхожу на улицу, забыв надеть пальто. Мороз моментально пронзает мою кожу иголками. Колит и режет во всём организме, на каждом участке кожи. Поднимаю голову вверх и подставляю лицо падающим снежинкам. Даже холодный снег не остужает меня. А сердце, оно хоть и бьётся сейчас, но словно механическое. Автоматом гоняет кровь по венам, напоминая, что я жива. Почему до сих пор чувство, что умерла? Мертвой я себя чувствовала с того момента как узнала о споре Горского, и до истинной своей смерти по документам. Потом ожила, Мия Новак, новая версия меня.