Только для взрослых - стр. 11
И отвернулась, пряча победную улыбку, потому что как он скрипнул зубами было слышно даже сквозь шум закипающего чайника.
Иди сюда, жеребец, докажи мне уже, что ты еще мужик!
МАРК-2
Анечка развернулась ко мне спиной, оперлась о столешницу и отклячила жопу, рисуя ею восьмерки в воздухе. Якобы ждет вскипающий чайник. И мой ответ. И заодно демонстрирует, что я потерял.
Я медленно встал и неслышным волчьим шагом приблизился к ней. Ее белые шортики чуть сползли, открывая ямочки на попе, ее половые губы набухли и еще больше выпирали, когда она стояла вот так, изогнувшись в пояснице. Я мог бы засадить ей прямо в такой позе.
Но я подкрадываюсь и останавливаюсь прямо за ее спиной. Она не чувствует меня, я умею делать так. Поэтому так прекрасен ее испуганный возглас, когда я говорю ей прямо на ухо, тихо, но отчетливо:
– Неправда.
Она хочет отпрыгнуть, но некуда. Я не касаюсь ее, но стою сразу позади, не отойти, если меня не отодвинуть.
Ставлю руки по обе стороны от нее, запирая как в клетке. И продолжаю:
– Ты знаешь сколько мне лет?
– Да… – в ее голосе все еще испуг, но дальше уже вызов: – Сорок или сорок пять. А что?
– А сколько тебе? – я не ведусь на детские провокации.
Ее запах кружит голову. Я не любитель малолеток, всегда предпочитал ровесниц, но сейчас понимаю даже Игната. Запах ее тела – что-то охуенное. Он естественный, не перебитый отдушками дезодорантов и духов, она чуть вспотела от возбуждения и течет. Этот запах тела молодой самки орет мне: «Трахни, трахни, трахни!!!»
Мне хочется вдыхать его, я только для этого и подошел. Слушаться своих звериных инстинктов я не собираюсь.
– Двадцать! – она гордо поднимает голову.
– Это в два раза меньше, чем мне… – я уже почти прижимаюсь к ее крепкой попке, но руки держу на столе.
– Да… – она тоже чувствует меня. Я ненавижу сильные запахи, поэтому не стал использовать никакого дорогого одеколона или духов. У меня нейтральный гель после бритья. И еще я не потею. Что-то сломалось в эндокринной системе, и это очень помогало мне сбрасывать с себя собак-ищеек в тяжелые времена. У меня почти нет естественного запаха.
Кроме тех случаев, когда я пиздецки возбужден.
– У тебя были мужчины старше тебя? – пиздец крипотные вопросы я задаю. Уже не тянет на невинный разговор коллеги отца с его дочерью. Впрочем, эта игра сломалась, когда она меня оседлала.
– Да… На шесть лет… старше, – она не поворачивается ко мне, так и стоит, когда я толкаюсь пахом вперед и прижимаюсь к ней сзади, чувствуя, как упругие ягодицы пружинят о мой распухший от крови член.
Руки. На столе. Держать.