Только для него - стр. 18
– Я подумала, что-нибудь сладкое поможет растопить лед.
Лед? Никакого льда не было и в помине. Кровь застучала у него в ушах; ему показалось, что внутри его все закипает. Он целую неделю рисовал эту женщину, как одержимый, стремясь выкинуть ее из головы.
Ему хотелось рисовать и рисовать ее, пока он не увидит ее такой, какая она есть, пока не поймет, о чем она думает, что чувствует.
– Что там у вас? – спросил он.
– Я не знала, что вы любите, поэтому принесла несколько на выбор, – ответила она, глядя на него. Ему показалось, что между ними прошел электрический разряд. – Несколько кексов… Лимонный, шоколадный, кофейный, имбирный… и еще с маракуйей, «плодом страсти».
Из коробки соблазнительно пахло ванилью, и он сразу вспомнил детство.
Ему с трудом удавалось не поддаться искушению, поднять взгляд и посмотреть на ее соблазнительную грудь. Неужели он такой же, как его отец? Неужели и для него страстное желание обладать женщиной способно вытеснить из головы все прочие мысли? Одна женщина заслонила собой целый мир.
– Вижу, мисс Гордон, вы не преувеличивали, сказав, что увлеклись кулинарией, – сказал он, беря первый кусок, который попался в руки. – Печь вам порекомендовали в «Фэрвью», так сказать, в качестве трудотерапии?
– Прошу вас, называйте меня Наташа. Мне так больше нравится.
– Охотно. – Он слизнул сахарную пудру с большого пальца, и Наташа залилась поистине девичьим румянцем.
– На вашем месте я бы очень злилась. Честно говоря, я тоже злюсь. Не очень-то приятно было звонить родителям и предупреждать, что они, и их соседи, и вообще все, кого они знают, прочтут о моем нервном срыве в вечерней газете. Что к ним в дверь будут звонить и ломиться репортеры. Что они, кстати, не замедлили сделать.
– Никаких комментариев.
Улыбка стала чуть шире, на щеке появилась крошечная морщинка.
– Кстати, насчет «Фэрвью» все неправда… Через пятнадцать минут после вашего ухода мы с Майлзом Морганом расстались.
– Он вас уволил? Я не очень хорошо разбираюсь в трудовом праве, но уверен, что он поступил противозаконно. Он не имел права вас увольнять, пока вы больны.
– Возможно, вы и правы, – признала она, – но я отказалась идти ему навстречу и притворяться, будто у меня нервный срыв. И не стала прятаться в «Фэрвью», чтобы спасти репутацию фирмы.
– Я читаю газеты.
– Все читают газеты, – ответила она. – Предполагается, что сейчас я даю отдых усталым мозгам и обдумываю свое будущее.
– Вы ничего не отрицали, – заметил он.
– Мне бы ничего не помогло. Я не сумасшедшая. Меня подставили! Потом он перешел к угрозам, что подаст на меня в суд за злонамеренный ущерб… – хрипло продолжала она. Зрачки стали огромными.