Только для нас - стр. 9
Мы пялились на нее, как два гребанных дебила, и глаза у нас , наверно , были по пятаку.
— Эй, ребята, — удивленно и даже немного встревоженно спросила Ветка, подходя еще ближе, — вы чего?
— А ты чего? — я , естественно, пришел в себя первым, — в платье?
— Нравится? — она радостно засмеялась и легко покрутилась вокруг своей оси… Меня повело в тот же момент. Глаза не мог отлепить от стройных ножек, вокруг которых метался подол легкого платья. Охрененно… Завораживающе… — Это мне в лагере девчонка одна подарила! Прикиньте? Классное?
— Ага… — я моргнул, приходя в себя, покосился на Тима, но тот стоял с непроницаемой рожей, так что понять, зашло ему зрелище нашей подружки в юбке, или нет, было невозможно. — Круто…
— Мне тоже так нравится, — она все крутилась и крутилась, словно те самые турецкие… Как их там? Не важно, короче, как они прям.
А я все смотрел и смотрел… И спешно пытался реанимировать внезапно отказавший язык, чего-то сказать… И не мог придумать, чего. Была бы какая другая девчонка, я бы уже вовсю ее клеил, уламывая на погулять, а потом и на полежать, но , бляха… Это же… Ветка…
— Хуйня, — неожиданно для нас троих отмер первым Тим.
Ветка остановилась, удивленно распахивая на него глаза, а я отстраненно подумал, что они у нее охеренные, оказывается, ярко-зеленые… Как это я раньше?..
— Что? Не нравится? — Ветка с неожиданной обидой уставилась на Тима, а нижняя губа подозрительно дрогнула, словно… Словно она плакать собралась! Ветка! Которая никогда вообще на моей памяти не плакала! Даже когда мать ее шнуром от стиральной машинки отходила по жопе так, что потом неделю сидеть не могла!
А тут…
Я, честно, думал, что Тим сейчас скажет, что пошутил. Ну не настолько же он тупой, чтоб не увидеть, какая она охеренная стала? И как ей идет это все?
Но Тим, скорчив надменную, презрительную морду, только цыкнул по блатному зубом и продолжил, глядя на обиженную Ветку своими черными раскосыми глазами, в которых вообще нихера невозможно было прочесть в тот момент:
— Отстой вообще, — он помолчал, внимательно разглядывая голые длинные ноги, острые соски, которые приманивали взгляд, и очень сильно сомневаюсь, что Ветка знала о том, насколько прозрачное это ее платье. Тимка все это осмотрел, и добил, — как шлюха выглядишь.
— Да ты… — у Ветки, наконец, прорезался голос, она сжала гневно кулаки, сделала шаг по направлению к Тиму, но остановилась, вскинула подбородок, обожгла нас с ним злым, презрительным взглядом, — да вы… Дураки, вот! Не подходите ко мне больше! Видеть вас не хочу!
И, не успел я раскрыть рот, ляпнуть что-то утешающее, что могло бы ее притормозить, как Ветка развернулась, взметнув подолом , обдав нас с Тимом мягким , сладким ароматом, от которого во рту слюна собралась непроизвольно, и, гордо выпрямив спину, пошла прочь.