Только для меня - стр. 43

- Может, уже скажешь, чего хочешь добиться своим присутствием здесь? - мужчина усилием воли выпрямился, увеличивая между ними расстояние. - Пока не стало слишком поздно и пока ещё можно разойтись подобру-поздорову.

- Соня, не слушай его, - отмахнулась жена брата и бросила на него недовольный, обещающий новый спор взгляд. - А ты, Владик, уймись уже.

Уняться? Будь они в другой ситуации, то унялся бы и с лёгкостью девчонке с её "добрыми" намерениями поверил. Но суть заключалась в том, что Владлен прекрасно отдавал себе отчёт в собственной состоятельности и обеспеченности своей семьи. Не кичился этим, но и не делал вид, что подобного нет, и таких вот бедных и несчастных, считающих, что им кто-то что-то должен, за свои годы успел насмотреться. Некоторые люди не понимали, что достаток - это плод работы на износ, взлёты и падения, вложение сил, времени, энергии, а не свалившееся неизвестно откуда и просто потому что повезло благо, и хотели хорошо устроиться за чужой счёт. Кому-то нужны были деньги, кому-то связи, кому-то защита или поддержка и в целом такое положение дел было достаточно честным и понятным, без никому ненужных иллюзий, только в случае с Соней мириться с этой правдой жизни не было никакого желания и униматься он не собирался.

- Последний шанс, София, - продолжил стоять на своём, смотря исключительно на неё. - Что. Тебе. Нужно.

Девчонка сжалась, обхватив себя за плечи, и отрицательно покачала головой.

- Ничего.

- Ты уверена в своём ответе?

Она молча кивнула и, не выдержав, отвела глаза в сторону. Ничего, значит, да? За идиота его держит? Думает, раз он в первый раз повёлся, то и в этот тоже с лёгкостью во все её ужимки трепетной лани поверит? Нет, не дождётся.

- Хорошо, ангелок. Хочешь играть свою роль дальше, значит, так тому и быть. Только не забывай, что рано или поздно любой спектакль подходит к концу.

Брат усилил хватку на его плече, Тоня вздохнула, пробормотав себе под нос что-то вроде "невыносимый" и "сколько можно", а девчонка, вместо того чтобы расстроиться или напрячься ещё сильнее, вдруг едва слышно произнесла:

- Всё когда-то подходит к концу. Грусть, ненависть, боль, любовь, счастье... Всё.

20. 20. Владлен

Эти её слова неожиданно застряли в нём надолго. Почему? Кто бы знал. Но Владлен не смог от них избавиться ни в тот вечер, ни на следующий день, ни через неделю и это ему не понравилось. Это его раздражало и бесило пуще прежнего, потому что её тихий голос в мыслях - последнее, что ему в данный период жизни требовалось. Вот только его никто не спрашивал и периодически он, помимо решения своих обычных основных задач на работе, которых было вагон и маленькая тележка, попыток понять что происходит с младшей сестрой, в последнее время необычно себя ведущей, разговоров с невесткой и братом в надежде их образумить, против воли задумывался над Сониной фразой и её подоплёкой. А ещё он стал постоянно девчонку видеть, так как Антонина, то ли, правда, поверив сестре, то ли из-за своего упрямства, то ли из-за всего вместе, начала вводить её в свой круг с ещё большими усилиями - оставляла у себя в гостях на все выходные, познакомила с остальными Баженовыми - его родителями и Машей, неожиданно Сонечкой до глубины души проникшимися, позволила ей сильнее сблизиться с Ильёй, отмахнувшись от всех мер предосторожности, которые Владлен изо всех сил старался до неё и Лёшки донести. Но всё, что он в конечном итоге добился - это было: "Владик, открой уже глаза! Хватит видеть в Сонечке то, чего нет". Ему же её бы в принципе не видеть - ни глаза эти голубые, при каждой встрече с ним широко распахивающиеся, ни шёлковые тёмные волосы, ни веснушки, ни губы, ни худую, беззащитную против него фигурку. Особенно так часто и так опасно близко как в последнее время. Когда бы он не приехал к брату в гости, то почти всегда натыкался на неё, а если её и не было, то были разговоры о ней - от самого Лёхи, не оставляющего надежды его смягчить по отношению к свояченице, от невестки или от племянника. В какой-то момент Влад вовсе словил себя на ощущении, что его жизнь, спокойная, размеренная, понятная, перестала быть таковой и сосредоточилась на девчонке и её пока неясных мотивы. Каждый раз ждал от неё подвоха, действия, взгляда, слова - хоть чего-нибудь, что бы намекнуло ему на конкретные цели, которые она преследовала, а получал лишь всё то же отражение ясного неба в радужках, пугливое "здравствуйте, Владлен Валентинович" при встрече и робкие молчаливые разглядывания исподтишка, которых, как ему казалось, со временем становилось всё больше и больше. Что она в нём пыталась увидеть, не знал, также как и не знал, почему её обращение к нему по имени отчеству его так сильно выводит из себя. С остальными - на “ты”, а с ним как с престарелым, хотя в её глазах он, наверное, учитывая их разницу в возрасте, таким скорее всего и был, что тоже не на шутку непонятно почему злило. Казалось, ответь Соня ему тем же - злостью, обидой, недовольством, а не вежливостью и вполне объяснимой боязливостью, то воспринимать это было бы гораздо легче. Но она, несмотря на его к ней подозрения и явное предвзятое отношение, и не думала с ним конфликтовать, Тоне на него не жаловалась и просто терпела все косые взгляды в свою сторону, сомнения и давление. Зачем это делала? Какой был резон? И почему, чёрт возьми, он всё никак не мог с неё переключиться? Для чего анализировал и изучал? Дел и проблем что ли мало было? Их-то как раз было хоть отбавляй, но она неожиданно стала, как Влад и предсказывал в их первую встречу, его главной головной болью. Раздражающей, не дающей покоя, выводящей на эмоции и ненужные желания головной болью.