Токсичная книга - стр. 37
Наш персонаж родится в январе 1548 года в Ноли. И самым курьёзным фактом за всю жизнь Филиппо Бруно станет то, что он, резкий критик официальной церкви, войдёт в историю под своим «церковным» именем. Мальчик начнёт своё обучение в Неаполе в возрасте 11-ти лет. И церковное мракобесие, которое будет сопровождать Филиппо, а с 1965 года – Джордано – начнётся, когда мальчику исполнится 17.
Достоверно неизвестно, почему именно орден доминиканцев стал приютом для молодого человека с более чем экстравагантным для монаха поведением. Возможно потому, что в числе прочего монастыри предоставляли доступ к книгам. А книга, как мы увидим немного позднее, станет основным оружием нашего сегодняшнего героя. С самого начала обучения Джордано стал доводить почтенных монахов до предобморочных состояний своими измышлениями относительно Библии и некоторых её центральных моментов. Он яростно оспаривал две религиозные теории, на которых базируются все основные догмы церкви: теорию непорочного зачатия Девы Марии и так называемое пресуществление. И обе эти теории стоят одна другой. Я более чем уверен, что мало кто из моих читателей слышал о факте непорочного зачатия Девы Марии. Нет, речь здесь идёт не о рождении Иисуса Христа – именно о рождении Девы Марии, которая была зачата земными людьми, однако не переняла на себя первородный грех. И как даже пусть более чем истый христианин может без сомнения смотреть на эту теорию? Неужели действительно возможны несколько поколений неслыханных непорочных зачатий, или все эти церковники и монахи просто дурят голову почтенным гражданам? Помимо этого Джордано не согласен с теорией самого существования каких-либо святых. Он выносит все возможные иконы из своей кельи и оставляет в ней только распятие.
И что творится в голове церковника, который отрицает основные детали собственной веры, спорит с, как кажется, неоспоримым? И тут действительно нужно несколько отвлечься – как часто мы с вами фильтруем факты, которые попадают к нам в мозг? И чему в жизни стоит верить, а чему – нет? И верите ли вы всему, что я говорю, или всё же перепроверяете то, что кажется вам слишком уж неправдоподобным?
С одной стороны – много ли смелости нужно для того, чтобы из собственной кельи выкидывать доводы одна сомнительнее другой? Но если заглянуть с другого бока – костры инквизиции, разожжённые великим Торквемадой, уже давно и вполне успешно горят под ногами богохульников и прочих научных теоретиков, людей более значимых, нежели молодой неапольский послушник, который не где-то, а в Сан-Доменико-Маджоре – одном из самых строгих монастырей Италии, в котором когда-то звучали пламенные речи самого Фомы Аквинского, – занимается глупостями, которые запросто могут стать билетом в один конец… И провокационный материал на горе-монаха будет набран достаточно быстро – Джордано спасёт лишь его молодость и горячность. Основываясь на этих, как могло показаться, «смягчающих» обстоятельствах, наставник послушников на какое-то время закроет глаза на мнения молодого философа. Подобному решению также будет способствовать умение Бруно грамотно обходиться даже с самыми грубыми, с точки зрения церкви, обвинениями в сторону религии. Помогала мнемоника, с помощью которой Джордано мог выстроить свои умозаключения так, что даже при явной «ереси» зацепиться было практически не за что. Образы и понятия в голове Бруно выстраивали такие замысловатые картины, что головы монахов, вскипавшие и чадящие паром сквозь ноздри, не могли до конца раскусить рождение новой космологии, новой философии, выстроенной, как кажется, на всё том же изъезженном компосте незамысловатых религиозных догм.