Токио. Долго и счастливо - стр. 39
Отец печально улыбается.
– Должно быть, господин Фучигами расстроен, что мы вышли на улицу. Это не входило в план.
Плотнее укутываюсь в шаль.
– Злободневный вопрос. Думала, Акио взорвется, когда я попросила воспользоваться уборной в аэропорту.
Солнце садится все ниже. Придворные зажигают каменные светильники. Сад, словно в тумане, окутан желтым сиянием. Отец хмыкает.
– Ах, господин Кобаяши. Я сам выбрал его. Думал, тебе будет комфортнее с кем-то помоложе.
Киваю, не желая показаться неблагодарной.
Бух! Я вздрагиваю. Ночное небо покрывается фейерверками, словно сахарной посыпкой. Мерцающе-розовой, темно-фиолетовой, ярко-синей. Где-то далеко мне подмигивает огнями Токио.
Отец переминается с ноги на ногу, обратив взгляд к небу.
– Они прекрасны, – восхищаюсь я.
В его темных глазах отражаются вспышки.
– Это для тебя. Токио приветствует свою новую принцессу.
Для меня? Шумно глотаю, изо всех сил стараясь отогнать эту мысль прочь.
К нам приближается придворный с большим серебряным подносом. На нем – увесистые хрустальные бокалы с напитками. Отец берет тот, что поменьше, с жидкостью янтарного цвета. Я выбираю бокал-флейту с чем-то шипучим. Делаю глоток и улыбаюсь: игристый сидр. Изумительно.
Он удивленно смотрит на меня. Поясняю:
– Это игристый сидр. Путь к моему сердцу лежит через сладости. – Второй путь – это объятия. Много-много объятий.
Он отпивает от своего янтарного напитка.
– Не припомню, чтобы об этом говорилось в твоем списке предпочтений. – Точно. Зато я перечислила некоторые десерты, с которыми у меня серьезные отношения. Хмурясь, он смотрит на свой бокал. – Отцу не следует читать на бумаге о том, что нравится его ребенку. – Его голос звучит тоскливо, покинуто. Интересно, он злится на маму? – Я бы предпочел услышать твои ответы, чем прочитать их. Чем ты увлекаешься?
Просмотр «Настоящих домохозяек» считается?
– Да так, балуюсь разными вещами, но пока ничего серьезно не зацепило. Ну, кроме выпечки. Я отличный пекарь. – Моя глазурь из сливочного крема и творожного сыра стоит того, чтобы жить.
– Твои кузины Акико и Норико выращивают шелкопрядов, – говорит он о принцессах-близнецах. В монарших биографиях женщин сначала указываются увлечения. – Сачико любит альпинизм. Управление Императорского двора впало в истерику из-за принцессы в брюках карго. Чересчур новомодно. – Он улыбается, глядя на меня поверх стакана, так, словно это шутка для посвященных. – А что насчет твоих оценок в школе?
В лучшем случае ниже среднего. Но мой отец – наследный принц, поэтому правду я немного приукрашу.