Точное изъяснение Песни Песней Соломона - стр. 3

(Матф. 24, 28), смоковницу, делающуюся сочною и прозябающую ветви (Матф. 24, 32). Все сие и подобное сему да будет для нас побуждением пользоваться Божественными изречениями и испытывать их, быть внимательными при чтении и всеми способами изследовать, не найдется ли где слово, которое выше разумения, представляющагося по первому взгляду, руководящее мысль к Божественному и безплотному. Посему-то мы уверены, что запрещенное для вкушения древо – не смоковница, как утверждали некоторые, и не другое какое из плодовитых дерев. Ибо, если тогда смертоносна была смоковница, то, конечно, и теперь не служила бы в пищу. Притом же дознали мы из Владычняго изречения, решительно тому научающаго, что ничто входящее во уста не может сквернить человека (Матф. 15, 11). Напротив того, в законе ищем другаго какого-либо смысла, который был бы достоин величия Законодателя. И, если слышим, что рай есть дело Божия насаждения, и что среди рая насаждено древо жизни, то у Открывающаго сокровенныя тайны пытаемся дознать, каких растений делателем и насадителем бывает Отец, и как возможно в самой средине рая быть двум древам, древу спасения и древу погибели? Ибо точная середина, как в окружности круга, должна, конечно, находиться в одном средоточии. Если же по которую-либо сторону средоточия поставить другое средоточие, то, по всей необходимости, вместе с средоточием переместится и весь круг, так что прежнее средоточие уже не будет серединою. Итак, если рай был там один, то почему говорит Писание, что, хотя каждое из дерев представлялось особо, однакоже, посредине было и то, и другое, между тем, как смертоносному из них странно быть Божиим насаждением, чему учит то же Писание, утверждающее, что все дела Божии добра зело (Быт. 1, 31)? Если кто не усмотрит в этом истины при помощи любомудрия, то для неспособных разсуждать покажется, что сказанное не состоятельно и баснословно. И долго было бы собирать, что найдется у каждаго из Пророков, как, например, Михей говорит, что будет в последняя дни явлена гора над верхи гор (Мих. 4, 1), именует же горою тайну благочестия, являемую на погибель сопротивных сил.

Почему возвышенный Исаия говорит, что восходит жезл и цвет из корня (Ис. 11, 1), указывая сим на явление Господа во плоти? Или какой имеют смысл, по буквальному значению, у великаго Давида, гора усыренная (Псал. 67, 16), или колесница тмами тем (Псал. 67, 18), или сонм юнец, оставляемый в юницах людских (Псал. 67, 31), или нога, омоченная в крови, или языки псов (Псал. 67, 24), или Ливан, на подобие тельца, истниваемый с кедрами (Псал. 28, 6)? И кроме сего можно, из остальнаго пророчества собрав тысячи месть, научить необходимости такого взгляда на речения относительно к их смыслу, отвергнув который, как это некоторым угодно, по моему мнению, поступит всякий подобно тому, кто в снедь человеку на трапезе предложить хлебное произрастение, не обделав его, не обмолотив колоса, не отделив на веялке зерен от мякины, не измолов жита в муку и не приготовив хлеба по надлежащему способу печь хлебы. Посему, как необделанное произрастение составляет пищу скотов, а не людей; так иный может сказать, что составляют пищу скорее неразумных, нежели разумных людей и богодухновенныя речения, не приуготовленныя более тонким обозрением, и не только речения Ветхаго Завета, но даже многiя и в евангельском ученiи, как например: