Точка зрения. Дело № 36/4. Хрупкие кости - стр. 25

Нет, она будет точно знать.

Впрочем, она сразу понимает, куда Джек ее привозит. Опера. Здесь всегда пахнет по-особому. Лаком для дерева, пудрой и застиранными костюмами.

А еще закулисными интригами, вдохновением и фальшивыми слезами.

Сегодня, ко всему прочему, здесь пахнет кровью. Мэри кажется, что запах ржавчины въелся в одежду, осел на волосах и стал неотъемлемой частью мира.

Или просто этого города.

– Останься здесь, – командует Джек.

Мэри выбирается из экипажа и терпеливо ждет, пока Джек возится с телами. Будь она зрячей, могла бы ему помочь, а так ей приходится просто принюхиваться.

Она была права: среди противников Джека и Капитана действительно оказались Твари. Она слышит дух «мерцающего холода» и кого-то еще. Именно его запах въелся в Джека.

– С кем ты дрался? – тихо интересуется Мэри, когда он, закончив, с трудом закрывает дверь, снова садится на место возницы и помогает ей расположиться рядом с собой.

– Ты о чем? – рассеянно спрашивает Джек, разбираясь с поводьями.

Она как будто действительно видит, как он недовольно скалится, распутывая их. А еще – она понимает, что за время драки запах не осел бы так равномерно.

Начинает кружиться голова. Этого не может быть! Не может. Она не могла быть до такой степени слепа столько времени! И Томас – тоже!

– Ты ведь дрался с Тварью, да? – снова спрашивает она, когда экипаж, наконец, трогается с места.

Город спит, и тишину нарушает только цоканье подков по мостовой.

– Да, – коротко отвечает Джек.

Он – сгусток тьмы. А ведь всех остальных Мэри видит без преград. Но этого не может быть, правда?

– Что это была за Тварь?

Джек долго молчит, и Мэри пытается разглядеть в нем хоть что-нибудь. Нет. Он снова совершенно пуст. Кажется, когда он явился к ней, просто забыл…

Забыл закрыться.

Становится тяжело дышать.

– Брось, Мэри, – после длительного молчания говорит Джек. – Ты все уже сама поняла.

Дыхание становится прерывистым, воздуха не хватает, и Мэри берет себя за горло, чтобы не закричать.

– Ты… ты – сфинкс, – хрипит она. – Вот почему на тебя не действует пение Ники. Вот почему ты чувствуешь таких, как мы!

Джек тихонько хмыкает.

– Вот видишь, ты и сама все знаешь.

– Но я не чувствовала в тебе Тварь. Никогда.

– Я долгое время не изменялся. Поэтому и пах, как человек, – Джек шмыгает носом и глубоко вздыхает. – А сегодня не сдержался. Не смог. Само собой получилось. Они изнасиловали ее, Мэри. И когда я это понял, то просто упал в истинную сущность.

– Что они сделали?.. – Мэри переплетает пальцы и кладет руки на колени. Снова становится холодно. И этот холод не имеет никакого отношения к снежным хлопьям, спускающимся им на плечи.