Точка вымирания - стр. 7
– Я знаю не больше вашего, – хмыкнула она.
Пожилой итальянец, казалось, принял ее ответ как нечто само собой разумеющееся и принялся кивать, словно она подтвердила уже известный ему факт.
– Это ненормально, – сказал он, ни к кому не обращаясь.
Находясь снаружи, Эмили старательно избегала красной субстанции, тщательно обходя лужи на тротуаре и стараясь, чтобы на ее кожу не попало ни капли этого дерьма. Однако руль ее велосипеда по-прежнему был в багровых потеках, а Эмили не собиралась рисковать, если этого можно избежать.
– Можно мне взять парочку? – спросила она итальянца, указывая на контейнер с бактерицидными салфетками на углу стойки.
– Конечно-конечно, – разрешил тот, – пользуйтесь.
Вытащив из пластикового контейнера пять влажных салфеток, Эмили подошла к велосипеду, тщательно протерла руль, кожаное сиденье и раму, а использованные салфетки бросила в урну.
Сочтя велосипед достаточно чистым, она села в седло, ослепительно улыбнулась владельцу кафе, показав ему сложенные колечком пальцы, – мол, все о’кей, – и стартовала в направлении редакции «Трибьюн».
Нью-Йорк тем временем уже вновь скатывался в повседневную рутину, будто красный дождь, обрушившийся с голубого безоблачного неба, был обыденным явлением, а вовсе не событием, способным парализовать жизнь мегаполиса. По улицам, как в любой другой день, полз поток машин. Когда нерадивые пешеходы, положившись на удачу, перебегали дорогу в неположенном месте, у водителей не выдерживали нервы, и автомобили разражались яростным бибиканьем. Бесцельно бродили туристы, пялясь на витрины магазинов, щелкая дорогими с виду камерами и совершенно не обращая внимания на валяющихся на асфальте дохлых птиц, а камикадзе-велосипедисты, испытывая судьбу, лавировали в потоке машин.
Тем не менее тут и там на глаза Эмили попадались следы красного дождя: лужи на тротуарах, пятна на одежде, озабоченные лица прохожих. А еще она заметила едва видимые частички красной пыли, словно пыльца, клубящаяся в жарком воздухе.
И хотя большая часть горожан, казалось, уже и думать забыла о недавнем катаклизме, Эмили чувствовала: сегодня не обычный нормальный день. Где-то в глубине ее существа гнездилась абсолютная уверенность, что мир не забудет этот день и те дни, что за ним последуют, покуда будет существовать род человеческий.
Мало что может огорошить человека, посвятившего себя журналистике, так же сильно, как тишина в новостном отделе редакции. Как правило, тут пишутся и компонуются заметки, и поэтому обычно в любое время тут полно репортеров, которые носятся туда-сюда, шушукаются по углам и обрывают телефоны; новостной отдел – это живое трепетное сердце любой газеты.