Точка Невозврата - стр. 24
– Разыскиваю её следы в Крыму, – голос полковника сделался бесцветным, порыв из него испарился.
– В Крыму? Позволь, разве она не за границей? Родитель-то давно в Париже обретается.
– Пётр, поговорим на эту тему позже, – Кузьмин дал понять, что не желает развивать беседу в означенном направлении.
Выйти из неловкой ситуации помог Максимчук, просунувший в притвор двери курчавый войлок бороды.
– Так что, баня готова, ваше высокоблагородье.
– Пётр Петрович, мойся, обедай. На всё про всё даю тебе полтора часа, – Кузьмин вернулся в образ дотошного начальника. – В девятнадцать ноль-ноль – общее построение на плацу. Представлю тебя полку.
7
Корниловские сёстры милосердия прикормили бездомных кошек. В знак благодарности кисоньки таскали им задушенных мышей, которых выкладывали на крыльце перевязочного отряда. Бессчётное количество раз бывавшая под действительным огнём Жанна по необъяснимой причине боялась безобидных грызунов. Хоронить окоченевшие трупики приходилось Лене Михеевой – курсистке медицинского факультета Московского университета.
Ночная охота удалась – на пороге рядком улеглись три серых хвостатых комочка, причём по росту. Наиболее крупный имел коричневую отметину вдоль спины. В блестящих бусинках глаз левофлангового малыша застыла обида.
Простодушная палевая Евлампия скромно облизывалась поодаль. А облезлый головастый хитрован Жиголо, выгнувшись, гнусаво орал, требуя немедленного вознаграждения.
Лена поправила прядь рыжеватых волос, выбившихся из-под косынки с красным крестом, быстро замела мышей в совок и унесла на выгребную яму.
Вернувшись, крикнула в дверной проём:
– Поле боя очищено, сударыня! Подавайте провизию!
Стриженная под мальчика брюнетка Жанна вышла с непокрытой головой, в одном платье. Выделявшиеся на худом смуглом лице скулы делали её красоту экзотической.
Счищая из оловянной миски на лист лопуха остатки каши и кусочки варёной рыбы с торчащими костями, Жанна ногой отпихнула Жиголо, которому не терпелось напасть на кушанье.
Вторые сутки в околотке царила непривычная тишина. Раненные в боях за Орёл убыли по тыловым госпиталям. Отказавшиеся от эвакуации встали на квартирах и в околоток являлись на перевязки. На фронте установилось затишье, лишь изредка нарушаемое артиллерийской перестрелкой.
Сёстры перестирали бельишко и платье, от души намылись, отоспались и по мелочи обновили гардероб. Приглашения отобедать с господами офицерами они отклоняли. В городе, населённом множеством женщин, отказать было несложно. Доктор поселился у родни и наведывался к полудню на полчаса с больной головой и массой впечатлений.