Точка Невозврата - стр. 20

к сказкам Пушкина, мимо медленно проплывали вековые дубы, не обронившие побронзовевшей морщенной листвы, высоченные толстые ели, непонятно – зелёные или чёрные. А когда Корсунов въехал в сосновый бор, у него захватило дух. Периодически он прикладывался к заветной серебряной фляжечке. Решив обойтись без обеда, за компанию с Маркизой грыз горькие ржаные сухари.

Конечной точкой перехода была экономия «Фёдоровка», где располагался конный завод знаменитого на всю Россию помещика Ребиндера. После октября семнадцатого образцовое хозяйство, создававшееся десятилетиями, подверглось разорению. Конезавод победители, разумеется, стороной не обошли, однако здания кузницы, шорной мастерской, ветлечебницы и конюшен уцелели. Удобнее места для размещения кавалерийской части в округе было не сыскать.

К концу пути Маркиза устала. Мало того, что грузен был вооружённый карабином, маузером и шашкой всадник, так она ещё шла с полным вьюком. Левая перемётная сума несла скарб лошади – подковы, гвозди, щётку, скребницу, недоуздок, торбу для овса, брезентовое ведро. В правой суме было уложено имущество седока.

Почуяв жилье и сородичей, Маркиза встрепенулась, раздула бархатные ноздри, отрывисто зафыркала. Хозяин поощрил её последним сухарём и разобрал поводья, чтобы своевременно отреагировать на возможные выкрутасы.

Часовой у ворот экономии пропустил незнакомого офицера-корниловца беспрепятственно.

«Бардак», – устало подумал Корсунов, оставляя выволочку на потом.

Штаб он определил по трёхцветному значку, прибитому к крыльцу кирпичного строения. Спешившись, привязал лошадь к жерди коновязи и, тяжело ступая, взошёл по певучим ступеням.

Крепыш дневальный кинул к козырьку сложенные пальцы.

– Здравь желаю, ваш высокблагородье! Так что, осмелюсь поинтересоваться целью прибытия.

– Воевать вместе будем, братец, – добродушно ответил ротмистр, подмечая старорежимное титулование.

«Узнаю Гогу. На трёх китах фундамент закладывает. Дисциплина, православие, и не удивлюсь, если самодержавие».

Коридорчик вывел в проходную комнату.

– Потребность в конском снаряжении. Двоеточие. Оголовья, недоуздки, лен… – диктовавший писарю поручик пресёкся на полуслове. – Ба-а, а вот и Пётр Петрович пожаловали!

Чернобровый и черноокий поручик походил на смышлёного юркого зверька семейства куньих. На груди его гимнастёрки красовался серебряный витой аксельбант.

– Здравствуй, Серж, – Корсунов, чувствуя, как предательски защипали глаза, сгрёб адъютанта в объятия.

Тот негодующе затрепыхался:

– Кости переломаешь, кромешник! Да пусти же, доложу о тебе…