Точка - стр. 23

И что откладывает раз в месяц в обязательном порядке для этого самого, для захода на точку. И что точки меняет постоянно, чтобы не признали, что не в первый раз. Короче говоря, весь Эдуард этот из сплошных междометий состоял, из непрописанных китайских иероглифов.

Из еды был у него лимон, кусочек несвежего рокфора, хотя он весь несвежий – сколько пробовала, ни разу не отличила свежий от другого, но догадалась, что кусочек тот не для еды был все равно, а для изящества обстановки. Намудрил еще гренки, но передержал на жару, считай, сухари вышли. И все. А из питья – фуфловый коньяк, наш же, молдаванского разлива типа «Белый аист», и запивочка мутная из варенья. Зато глобус был самый настоящий, каких по размеру я никогда не встречала: ни у мусоров таких в кабинетах не было, ни в банях бандитских, ни у любого обыденного клиента. Судя по всему, те, у кого такой глобус имеется, к нашей работающей сестре отношения по жизни в реальных преломлениях не имеют, только в мечтательности остаются судорожной, уж в этом-то меня никто не разубедит – поработала, знаю.

Так вот на глобус тот я и купилась, как последняя лохушка, повелась на научное обозрение. Эдик все переход искал верный, чтобы мною красиво овладеть, не обидеть и сохранить достоинство настоящего научного мачо. Пьянел он быстро, и это ему мешало себя обманывать, но зато помогало искренне восторгаться окружающим миром.

– Вы полагали, мы никогда не пересечемся с вами в этой жизни? – забросил он первый философский камень в моем направлении. – Да, Кирочка?

– Как параллельные прямые? – удачно отреагировала я ловким контрвопросом в ответ на его философию.

– Почему? – удивился Эдуард и поставил коньячный фужер на стол. – Почему как параллельные прямые? – Я видела, что удивление его было самым настоящим, и напряглась, что он по-серьезному не шутит в ответ такой тупой очевидности. – Почему вы так решили?

Конец ознакомительного фрагмента.