То не ветры буйны разгулялись… Сборник сказок, басен и эпиграмм - стр. 14

Пока Стеньку доставляли, царь не тратил время зря и всеобщей пользы для: прогулялся по дорожке, обломал у лавки ножки, обругал кота и кошку, отдавил головку мошке!… Наконец, пришёл к окошку… Там привычные заботы одолели госудАря. Вот пришли солдат две роты и заладили, горланя: слава царской голове! И в дворце и на гумне! И везде, где люд живёт, воду пьёт и хлеб жуёт!… От такого песнопенья у царя пошло круженье. Батька выгнал всех солдат, посопел… вернул назад. Наконец пришла Мамашка, принесла кофею чашку. Царь собрался было дуть, а тут под руки ведуть… Стеньку.

И опять царь не слукавил,

Сел на трон и в позе “браво”

Начал парня наставлять:

– Ты же это – помнишь мать? -

Но царя не заклинило,

Видно, нешто перебило,

И продолжил он в горячке

Государеву накачку:

– Я от царственных забот

Подусох по самый рот.

Вон и рёбра выпирают,

Зуб на зуб не попадает,

На спине щетина прёт,

Ей на пользу всё идёт -

Чаще бреешь, гуще прёт.

Борода взялась клочками,

Лоб синюшными буграми.

Ни заморские бальзамы,

Ни рецепт от бабки-мамы

Не украсили лица,

А тебя, вон, подлеца!

Ничего не утомляет,

И заботы не снедают.

Донесли, что ты сортиры,

Ублажаешь как квартиры?!

Там тебя и моет,

Разносортно поит,

Чистит, мылит, бреет,

Холодит и греет.

В нужники народец прёт,

Как на божий праздник!

Рыбку, пиво, водку пьёт,

А, бывает, и заснёт

С девками, проказник.

А заводы-то стоят,

Травушки не кошены,

И моторы не гудят,

Поросятки брошены…

Как мне энто называть?

Чем перчить и чем жевать?

Ты тово мне… не того! –

Снова кризис у него.

Видя, что царя заносит –

Лишь шипит и чуть гундосит -

ТимОн выручить спешит,

Подкатил и говорит:

– Царь маленько замотался,

И в поэтику подался.

Ну а проза тут такая:

Нужно время не теряя

Снарядиться-ка туда,

Нам неведомо куда,

Принести для царства то -

Нам неведомо чего.

Небыль царство укрепляет,

Власть царёву подымает.

Царь на то издал указ,

Он как перст и божий глас,

На бумаге и с печатью,

С высочайшей благодатью.

Тут и царь зашевелился,

И с натугою вклинился:

– Не исполнишь засушу,

Как жука в гербарии,

И отправлю – не шучу -

Мумией в Британию.

Чай учуял свой резон?…

Тады встал и вышел вон!

И опять Степан,

Присел на диван,

Голову свесил,

Совсем не весел.

Руки потирает –

С тоской проверяет -

Все ли целы телеса,

Не отпали ль волоса,

Не усохли ль нос и уши?

А, ведь, скоро и засушат!

Тут Дашутка подоспела,

И с грустинкою присела:

– Нешто чёрт запропастился,

Неужель, нечистый, спился?

Он последни пару дён,

Всё роптал на самогон:

По навету подмешал

Кизяка в сивуху,

Отчего рога сломал,

Хвост на брагу променял,

Исстрадался брюхом…

Стенька Дашу обнимает,

И печально вспоминает: