Тьма Замгара: Негасимое пламя - стр. 17
Эвана впоследствии часто мучили кошмары со сценой гибели матери. Красивые, бирюзовые глаза, застывшие навеки, последние слова: «Эван, сынок, беги…». Поняв, что размышлять можно бесконечно, вампир поднялся с кровати. Хватит рефлексии на сегодня. Пора наведаться к Тике.
В покоях девушки было тихо. Тика сидела за роялем, но пальцы не порхали по клавишам, как, бывало, ранее.
– Я ничего не знаю, – категорично заявила девушка, как только Эван опустился в кресло недалеко от рояля.
– Ты обронила, что повелителя ждёт смерть.
Тика напряглась.
– Этого может и не случиться, будущее очень переменчиво.
– Но ты что-то видела.
Девушка развернулась лицом к Эвану, чёрные глаза метали молнии.
«А у нашей тихони, похоже, есть зубки».
– Глупости. Ничего не переменится. Всё будет по-прежнему: захваты, насилие, уничтожение! Сплошные мучения, в коих вы принимаете самое оживлённое участие.
– Ты всегда выбираешь мир, которому суждено пасть. Так что – ты главный палач, а мы всего лишь оружие в неправильных руках.
Тика прищурилась, в глазах мелькнула ненависть.
– Вы могли бы давно остановить Зомдика, если бы захотели! – тихий, гневный шёпот.
– Нас вполне устраивает наше положение. Мы живы, неугодные мертвы. Зачем что-то менять? Такой ответ тебя устроит? Прелесть моя, ты же вроде не тупая: нам не по зубам Зомдик. Ни магически, ни физически мы не можем одолеть пожирателя магии!
Девушка неожиданно приблизилась к Эвану и чуть склонилась над вампиром. Красивое лицо было искажено гримасой презрения.
– Только слабые так быстро сдаются. Миллионы детей гибнут на планетах только ради пропитания одного. Хотя о чём я? Вы, князья, самые страшные чудовища в этой армии. Скольких женщин изнасиловал Каллеб? Скольких ради забавы убил своими ядами Алессио? Я молчу про твои вкусовые пристрастия. Вы трусливые, жалкие, мер…
Договорить девушка не успела, рука Эвана вцепилась в хрупкую шею. Жилка быстро пульсировала под тонкими пальцами Эвана, рождая у вампира наслаждение от власти над чьей-то жизнью. Князь подавил желание разорвать девушке шею и отпустил испуганную Тику.
Девушка едва устояла на ногах, раскашлялась. Тика с трудом доковыляла до резной софы и рухнула без сил. В глазах прорицательницы застыл страх.
– Если твои слова дойдут до Зомдика или кого-то менее сдержанного из князей – ты умрёшь. Попридержи язык за зубами, если не хочешь потерять свой статус неприкосновенности. Твоя тирада – это откровенный бунт. Ты прекрасно знаешь, что бывает с предателями.
Девушка вытерла выступившие слёзы.
– А теперь, драгоценная, ты расскажешь мне про пророчество.