Тьма за порогом - стр. 22

Сидевший на водительском месте «скорой помощи» Валера Пироманов, любивший последний этап сделки контролировать сам, не чуждый получению удовольствия от маскарадного переодевания и напяливший на себя сегодня чёрный халат адского доктора, прикрывший макову шапочкой с зелёным крестом, дождавшись, когда все будет кончено, запустив в мотор глухое рычание, вырулил на шоссе, и мягко нажал на педаль газа. Будь ты хоть сам Сатана, состоятельные клиенты ждать не любят, знаете ли.

Реальность наложилась на реальность, виток одной вселенной догнал виток другой. Взаимопроникновение проклятого, заблудившегося во времени мира и нашего мира обрушило привычный для людей порядок вещей. Привычные понятия снялись с мест, теряя изначальный смысл, а иногда обретая иной зловещий вектор бытия. Как одна картина гениального, но окончательно свихнувшегося на почве насилия художника психопата ложится, закрашивая-дополняя-исправляя безумием кислотных красок шедевр эпохи возрождения, так мир проклятых земель вторгся, затопив живой тьмой весь белый свет. Плоть человечества проросла паразитами.

Денис Дзенга не любил ночные бои, он всегда старался увести дружину в укреплённое убежище до наступления темноты. От противостояния с богопротивной нечистью всё равно не уйти, и поэтому нужно встречать её во всеоружии. Представителей рода людей с каждым днём, да что там – с каждым ночным часом оставалось всё меньше.

Дзенга, получивший вместе с раскосыми красивыми глазами и фамилию от матери якутяночки, рос без отца, зная о нём лишь, что он был русским по национальности и свободолюбивым бродягой по натуре. От мамы он унаследовал философский склад ума, от отца – физическую силу мускулистого домкрата. Будучи метисом в первом поколении, он получил некую порцию генетического допинга, позволившую ему в мирное время сделать успешную карьеру в войсках специального назначения и дослужиться до капитана. Он всего в жизни добивался сам без помощи родителей, друзей, денег.

Единственным недостатком Дзенга оставались преследующие его с детства метастазы дурной младенческой болезни – энуреза. В начале любой критической ситуации он пускал струйку прямо в штаны: как бы он ни старался сдержаться, и как бы перед заданием он старательно не опустошал свой мочевой пузырь. Зная о слабости, очень мешавшей ему, раздражавшей, бесившей, он, находясь на службе, носил памперсы, до смерти боясь, что об этом узнают его сослуживцы. Чтобы не приняли за труса он всегда шёл вперёд; всегда первым врывался на позиции врага; всегда вызывался добровольцем на задания любой сложности. Напряжение изматывает, груз тайны душевно гнетёт не хуже пролитой крови. Дзенга подал в отставку.