Тьма - стр. 4

Я не стал дослушивать пламенные речи и прекратил разговор.

Я сдержал слово и провел этот день с семьей: прогулка на лыжах, игры с детьми, новогодние фильмы… Но мысленно я все время возвращался к тем фотографиям: улыбающаяся красивая девушка, свежая могила в цветах, труп на секционном столе… Я думал о несчастных родителях – смогут ли они продолжать жить дальше, да и есть ли в этом смысл?

Нетерпеливый Строганов поехал во Тьму один. Кстати, Тьма оказалась поселком в Ленобласти, где и убили несчастную девушку. Вечером он уже позвонил мне оттуда с поручением: встретиться у метро с каким-то субъектом и забрать у того мелкий пакет. В этой просьбе я не смог ему отказать.

Читая перед сном Александра Грина, я наткнулся на фразу: «Все, что изменяет нашу жизнь, – не случайность. Оно в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действием».

С небольшим чемоданом я брел в сторону метро, чтобы доехать до вокзала и успеть на электричку, которая за полтора часа должна была доставить меня в поселок Тьма.

На улице было еще темно, легкий морозец пощипывал нос, проезжали редкие маршрутки, а дворники уже расчищали тротуары от выпавшего за ночь снега. Около «Черной речки» я встретил казачий патруль и полицейских. У лошадей шел пар изо рта, одна смешно фыркала, другая била копытом. Полицейский – в широких очках цвета металлик (вероятно, примерзших к нему) с системой для идентификации лиц – вперил в меня свой взгляд. Поскольку было раннее утро, когда все нормальные люди еще (или уже) спят, то понятно, что бодрствующий тип вроде меня вызвал у них подозрение, как и мой чемодан на колесиках.

К счастью, система опознавания не признала во мне преступника, а в чемодане не обнаружилось ничего запрещенного, и даже тот самый небольшой пакет, который я вез для Арсения, не заинтересовал полицейских. Словом, я спокойно добрался до вокзала.

Электричка оказалась так жарко натопленной, что я тут же стал стаскивать с себя и зимнюю куртку, и свитер. Окна были по-зимнему законопачены, а сиденья разогреты, словно верхние скамьи в бане. Поразительно, что из всего вагона разделся только я. Остальные – как вошли, так и оставались в теплых куртках, ватниках и дубленках. Разве что некоторые сняли шапки. Кто-то напевал: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…» Праздник продолжался…

Поезд набрал скорость. За окнами проносилась темнота, многие пассажиры дремали. Я стал размышлять о предстоящем деле. Правда, знал я очень мало. Убитую девушку звали Анастасия Васильева, и она была журналисткой. Но зачем она поехала в этот поселок и что там случилось – у меня информации не было. Строганов обмолвился о маньяке, но скорее всего это была фигура речи. Убийца схватил ее за шею и задушил. Вот, пожалуй, единственное, что я знал точно. А также то, что если бы не психологическая обработка, которой подверг меня мой приятель, то я бы никуда не поехал.