Тьма между нами - стр. 8

Порядок песен помню наизусть. Раздаются вступительные аккорды SOS, и я не могу удержаться от усмешки (естественно, лишь мысленной) – юмор висельника, кажется, так это называется. Нина берет ложку и выкладывает мне в тарелку самый большой кусок курицы с дополнительной порцией овощей, щедро сдобренных соусом. Сама же обходится гораздо меньшим. После такого ужина я весь вечер буду мучиться от изжоги. Однако не жалуюсь. Благодарю ее и говорю, что пахнет очень аппетитно.

– Помочь? – спрашивает она, и я киваю в ответ.

Подойдя ко мне, нарезает мясо ножом на маленькие кубики и возвращается на свое место.

– Что интересного на работе? – спрашиваю я.

– Ничего.

– Народу много? Судя по толпе детей, играющих на улице, уже начались пасхальные каникулы.

– Все-то ты замечаешь из своего «вороньего гнезда»…

– Просто наблюдаю.

Курица наполовину сырая, но я молчу и окунаю кусочки в соус, чтобы замаскировать тошнотворный вкус.

– Сегодня с утра были дошкольники, так что пришлось попотеть, – продолжает Нина. – Некоторые родители просто сваливают на нас детей, будто мы – няньки, а сами сбегают за покупками. Суть нашей программы – читать вместе с детьми. Но есть женщины, которые тяготятся материнством, так ведь?

Кусок картофеля падает с ее вилки на стол. Она дважды пытается поддеть его, размазывая соус по тонкому светлому кружеву. Ненавижу, когда она стелет эту скатерть. Ее сшила моя бабушка незадолго до своей смерти. У нее был рак груди. Меня так и подмывает сделать Нине замечание, но я прикусываю язык и делаю вид, что ничего не произошло.

– Кстати, Луиза снова беременна, – говорю.

– Кто это?

– Луиза Торп из восемнадцатого дома. Ее муж – таксист.

– С чего ты взяла?

– У него на машине стоит желтый фонарь, такой с шашечками.

– Нет, – она мотает головой, – откуда ты знаешь, что она беременна?

– А, – выдавливаю из себя улыбку. – У нее появился животик. Еще пару недель назад его не было, а тут…

Осекаюсь, понимая, что подняла скользкую тему. К сожалению, слишком поздно.

– Когда у меня начал расти живот, ты не была столь наблюдательной, а? – спрашивает Нина, сверля меня взглядом.

– Пожалуй, – откликаюсь я и опускаю голову, делая вид, будто увлечена едой. Комнату словно пронзает ледяной ветер.

– Я и сама заметила только на шестом месяце, – вспоминает Нина. – У меня не было ни токсикоза, ни тяжести, ни усталости, ничего. Все складывалось удачно…

Еще ниже опускаю голову.

– До определенного момента, – продолжает она. – Все складывалось удачно до определенного момента.

Ее тон не предвещает ничего хорошего. Надо бы сменить тему, но я свои новости уже исчерпала.