Тьма между нами - стр. 32

Мимо едут машины и идут люди… я их не вижу. Тело мое в настоящем, но мысли – в прошлом. Я не смогла бы сдвинуться с места, даже если б захотела.

Помню эту фотографию Джона. Впервые она попалась мне на глаза, когда над ним шел суд, и ее опубликовали все газеты. Однако сделана она была намного раньше и совершенно не передавала его красоты. Он там какой-то хмурый, и любому, кто не был с ним хорошо знаком, кажется пустым и бездушным. К сожалению, многое стерлось из моей памяти, но я точно уверена, что он таким не был.

Неожиданно обрушиваются образы из прошлого. Они проплывают перед глазами словно кадры, висящие на веревке в фотоателье. Вот я сижу где-то дома, за спиной у меня Мэгги. Она подходит ближе и что-то тихо говорит – не могу разобрать слов. Едва появившись, картинка исчезает.

Пальцы сами тянутся к нижней губе и ощупывают татуировку, спрятанную во рту.

Двадцать пять лет назад

Джон идет по сцене всего в нескольких метрах от меня. Боже, какой он красивый – аж дыхание перехватывает! А когда резко поворачивает голову и пот с его длинных темных волос летит на мое лицо, я чуть не падаю в обморок. Его вкус у меня на губах. И я так счастлива, что готова умереть, потому что лучше уже быть не может.

Когда Джон достает микрофон из стойки и обнимает его двумя руками, я замечаю, что у него черный маникюр. Завтра сделаю себе такой же. Его губы почти касаются микрофона, и я представляю, как они тянутся ко мне, чтобы поцеловать. Он чуть ниже, чем другие участники группы, и худощав, но кажется, будто заполняет собой все пространство сцены. Кроме него, я никого не вижу.

Жар от раскаленной толпы в главном зале клуба «Роудмендер» оседает на потолке тяжелым конденсатом, который падает вниз, словно теплый дождь. В середине песни Джон вставляет микрофон обратно в стойку и позволяет соло-гитаристу выйти в центр. Однако взгляды по-прежнему прикованы к нему: он стягивает футболку через голову, бросает ее в толпу и остается голым по пояс. Он великолепен. Ни один из моих парней не годится ему в подметки. С этого момента для меня существует только он, и я хочу быть с ним, чего бы мне это ни стоило.

Я люблю тебя, Джон Хантер.

Сэффрон скачет рядом со мной – визжит так, что можно оглохнуть, и сжимает мою руку, царапая ее ногтями. Я не жалуюсь и не виню ее. Как и все девушки в зале, она воображает, будто каждое слово, слетающее с прекрасных губ Джона Хантера, обращено именно к ней. И, как и все, ошибается. Потому что он будет моим. Взгляд его пронзительных серых глаз устремлен на меня. Это про меня он поет «Сумасшедшая девчонка». Он знает меня лучше, чем все остальные, а ведь мы с ним даже пока незнакомы. И если моя лучшая подруга или одна из этих истеричных сучек думают, что у них есть шанс, им стоит полечить голову.