Тьма императора. Часть первая - стр. 127
Уже в своей комнате Арен принял душ и переоделся. Взглянул на часы на браслете — двадцать минут седьмого. Спит Ванесса или уже проснулась?
Он горько улыбнулся, поскольку был уверен — в эту ночь жена его брата, как и он сам, не спала вовсе.
Шагнув в камин, император начал строить пространственный лифт, и через несколько мгновений уже выходил из огня в комнате Ванессы.
В отличие от Анастасии, которая с детства любила голубой цвет, ее мать предпочитала золотой. На официальных приемах носить золотое она не имела права — этот цвет, так же, как и белый, принадлежал императору и императрице. Но делать бело-золотыми свои покои никто не запрещал, именно таким здесь все и было. Белый ковер на полу, золотые шторы, белая мебель с золотыми ручками, зеркало в бело-золотой раме.
Ванесса сидела в кресле у окна. Кресло было белым, а сама она — в золотом халате.
Император подошел ближе, и Ванесса подняла голову. Мокрые щеки, холодный взгляд голубых глаз… и слабый укол ненависти.
Слабый — потому что жена брата была беременна, и маленький Альго уже начинал блокировать эмпатию Арена.
— Что ты здесь делаешь?
Император молча сел в кресло напротив.
— Теперь некого поздравлять, — продолжала Ванесса, глядя на него заплаканными глазами. — Некого. Ты сам его убил.
Арен кивнул.
— Почему, почему ты не оставил ему жизнь? Ты ведь мог просто блокировать его магию!
Он молчал, и Ванесса сжала кулаки.
— Ты всегда был сильнее. Даже тогда, восемь лет назад, перед коронацией… Аарон надеялся, что получит Венец. Я сказала ему, что ты сильнее. Он засмеялся, ответил, что старшие братья сильнее младших.
Арен по-прежнему молчал.
— И когда ты получил этот демонский Венец… Аарон был зол. Зол, потому что ты не хотел быть императором, в отличие от него. Почему ты не отрекся? Скажи, почему?! Аарон считал — из вредности. Просто потому что ты хотел щелкнуть его по носу. Ты же младший!
Ванесса вытерла кулаками влагу с мокрых щек. Впрочем, это было бесполезно — из глаз продолжали течь слезы.
И, несмотря на то, что ребенок брата очень сильно глушил ее чувства, Арен все равно ощущал неприязнь, боль и отчаяние.
— Я не отрекся, потому что обещал отцу.
Она застыла. Опустила руки и, всхлипнув, переспросила:
— Обещал?
— Да. Перед смертью отец вызывал меня к себе. Попросил не отрекаться от престола, если Венец выберет меня.
Ванесса покачала головой.
— Даже бывший император понимал, что ты сильнее. Все это понимали. Только Аарон отрицал. Он же старший… — Лицо ее скривилось, и она вдруг разрыдалась. Некрасиво, по-детски, навзрыд.
Арен встал и, подняв Ванессу с кресла, так легко, словно она ничего не весила, прижал к себе. Она продолжала рыдать, сжав кулаки, била его в грудь этими кулаками, словно, дергая за ткань, пыталась разодрать на нем рубашку.