Тьма чернее ночи - стр. 39
Босх откусил еще кусок и посмотрел на часы.
– Ничего личного, но, насколько я понимаю, с Ганном они уперлись в стену, раз уж запросили помощи извне.
Маккалеб кивнул:
– Вроде того.
Он посмотрел на сосиску с соусом чили на тарелке и пожалел, что нет ножа и вилки.
– Что с тобой? Может, не стоило сюда приходить?
– Ничего. Я просто думал. С оладьями в «Дюпаре» с утра и сосисками на обед мне может понадобиться еще одно сердце.
– Когда в следующий раз пойдешь в «Дюпар», загляни и в «Пончики Боба». Прямо на фермерском рынке. Возьми парочку – и почувствуешь, как артерии твердеют и ломаются, будто свисающие с крыши сосульки… Никаких подозрений у них нет, верно?
– Верно.
– Что тебя так заинтересовало?
– То же, что и Джей. Есть тут что-то. Мы считаем, что это может быть только начало.
Босх просто кивнул. Его рот был набит.
Маккалеб бросил на детектива оценивающий взгляд. Волосы короче, чем помнилось. Седины прибавилось, но этого следовало ожидать. По-прежнему усатый. Его глаза напоминали глаза Грасиелы – такие темные, что зрачок почти сливался с радужной оболочкой. Только у Босха глаза усталые и слегка прикрыты складками в уголках. Взгляд, однако, подвижный, цепкий. Он сидел, слегка подавшись вперед, словно готовый к броску. Маккалеб помнил, что Босх всегда казался каким-то пружинистым, будто в любой момент и по любой причине может сорваться с места.
Детектив полез во внутренний карман пиджака, вынул темные очки и надел их. Возможно, понял, что его рассматривают. Маккалеб наклонился, взял сосиску и наконец откусил. На вкус она оказалась восхитительной. Он положил истекающий соком кусок обратно на бумажную тарелку и вытер руку салфеткой.
– Расскажи мне о Ганне.
– Подонок. Хищник. Использовал женщин, покупал женщин. Я не сомневаюсь, что он убил ту девку в мотеле.
– Но окружной прокурор закрыл дело.
– Ага. Ганн утверждал, что это была самозащита. Кое-какие концы в его рассказе не сходились, однако их не хватило, чтобы поддержать обвинение. Он настаивал на самозащите, и противопоставить этому на процессе было практически нечего. Конец истории, переходим к следующему делу.
– А он знал, что ты не веришь ему?
– О, разумеется, знал.
– Ты пытался как следует допросить его?
Босх бросил на собеседника такой взгляд, что Маккалеб все понял и через темные очки. Последний вопрос задевал профессиональное самолюбие следователя.
– Я имею в виду, – быстро добавил Маккалеб, – что произошло, когда ты попытался допросить его?
– На самом деле, по правде говоря, мы этого так и не сделали. В том-то вся и штука. Понимаешь, мы все устроили. Взяли его и посадили одного в комнату для допросов. Мы с напарником планировали помариновать его там немножко, чтобы посидел и поразмыслил. Собирались оформить все бумаги, сложить в папку, а потом взяться за него и попытаться доказать ложность его рассказа. Но мы так этого и не сделали. В смысле так, как надо.