Тьма бывает и в полдень (сборник) - стр. 79

– Коленька, милый! Приходи скорей! – шептала женщина, глотая слезы. – Ну пожалуйста! Мне так страшно одной!

В коридоре послышался странный шорох. Зинаида Дмитриевна насторожилась. Кто-то пытался открыть дверь.

– Коля, ты? – робко спросила Зубова дрожащим голосом. Неизвестный визитер не ответил, продолжая упорно ковыряться в замке.

– Помогите! А-а-а! – отчаянно закричала она. – Люди! Спасите! – В груди вспыхнул нестерпимо обжигающий огонь, пол приблизился и больно ударил по лицу. Потом Зинаида Дмитриевна увидела перед собой длинный тоннель, в конце которого стоял Николай Петрович.

– Пойдем, – маня пальцем жену, улыбнулся он. – Нас ждут!..

На зов о помощи примчались живущие неподалеку Леонтьев с Крутым, а также повар, страдающий бессонницей после произошедших в пансионате ужасных событий. Дверь пришлось взломать. В комнате они обнаружили тело Зинаиды Дмитриевны, ничком лежащее на полу. Нагнувшись, Леонтьев пощупал пульс, затем поднес к губам Зубовой небольшое карманное зеркальце.

– Мертва! – выпрямившись, вздохнул Глеб. – Вероятно, разрыв сердца! Жалко, такая молодая!

– Она подохла! – успокоил Черкасова Ки-ки.

– Окочурилась от страха! Гы-гы-гы, – обрадовался Алексей Романович. – Что прикажешь, хозяин?

– Пока ничего! Отдыхай, Зорро, набирайся сил! Тебе предстоит много работы!

Черкасов растянулся на кровати, с наслаждением расслабился. Мысли в голове текли легкие, простые. Он понял наконец свое предназначение – во всем слушаться невидимого друга. Тот вовремя предупредит об опасности, подскажет, где добыть пищу… Зорро блаженно улыбнулся…

Тот же день.

Пансионат «Лесной».

6 часов утра

Наташа всю ночь просидела взаперти у себя в номере. О том, чтобы заснуть, не могло идти и речи. Девушку трясло от страха. Перед глазами неотрывно стояло страшное видение: растерзанный труп Светы со вспоротым животом, искаженным предсмертной агонией лицом и вытаращенными остекленевшими глазами. Наташа находилась на грани истерики. Именно поэтому она, девушка по натуре добрая, не впустила Ивлева, хотя на примере отца прекрасно знала, как мучаются люди при выходе из запоя. К утру Наташа немного успокоилась и теперь жалела, что так грубо обошлась с Геннадием Викторовичем.

«Он ведь не такой уж плохой! – рассуждала про себя девушка. – Не подарок, конечно, но все же получше некоторых других». Тут Наташа вспомнила своего бывшего шефа, президента фирмы «Андромеда» Михаила Абрамовича Кацмана – жирного, сального, жадного, похотливого, и ее передернуло от отвращения.

«Зря я обидела Ивлева! – с раскаянием подумала она. – Нужно пойти извиниться!» К чести Наташи следует заметить, что в настоящий момент она жалела Ивлева абсолютно искренне, а не из боязни потерять работу, хотя данное обстоятельство, конечно, тоже играло свою роль. Девушка торопливо умылась, причесалась, подкрасила губы и вышла в коридор.