Тьма - стр. 52
– Отродясь икры не ели, – заметил Славка, сооружая гигантский бутерброд из обеих разновидностей.
– Не ели, – подтвердил Валька. – А сейчас едим. Прогресс!
– А почему ты думаешь, что я хочу жить долго? – спросил Толик.
– Которые уже один раз умирали, после воскрешения обычно живут порядочно, – опередив нового кумира, сообщила Даша.
Шурик подтвердил эту мысль кивком.
Плацекин молчал, да в принципе и не мог ничего сказать, поскольку методично жевал хлеб с маслом и вареное яйцо. Однако изобилие стола потрясло и его. Хотя при наличии денег ничего в этом особенного не было. Вот только имелась во всем действе некая нарочитость, словно Шурик пытался продемонстрировать свои возможности. Вот только кому и для чего? Неужто этим маргиналам, ничего в жизни не едавшим вкуснее жареной картошки? Или ему, Плацекину? Но опять же, с какой целью? А возможно, ничего он демонстрировать не собирался. Просто есть деньги – вот и гуляет. Широкая, так сказать, натура. Для него не имеет значения – перед кем шиковать. Привычное состояние души.
Занятый своими мыслями, Плацекин не заметил, что Шурик едва заметно кивнул ему, словно прочитав мысли.
Примерно через полчаса завтрак закончился. Присутствующие наелись и напились до отвала. Они в свободных позах развалились на допотопных стульях, отчего те угрожающе потрескивали.
– Хорошо, – сыто рыгнув, заметил Славка. – Хаванина что надо!
– Напоролись от пуза, – поддакнул Валька, лениво пережевывая кусочек сыра. – Сроду так много не ел. Теперь опять на сон потянуло.
– Поэтому нужно прогуляться, – подсказал Шурик.
– Куда это? – Славке было явно лень двигаться.
– Да в церковь мы как будто собирались… Вот туда и направим стопы.
– Богу, что ли, молиться? – недоуменно произнес Славка. – Но зачем? Я лично ни в какого Бога не верю. А ты, Валька?
Братец неопределенно пожал плечами. Его телодвижения Славка счел за отрицание Творца, поэтому стал развивать свою мысль.
– В Бога кто сейчас верит? Старухи только. По привычке. – Он выразительно посмотрел на мамашу Картошкину. – Делать им нечего, вот по церквям и шляются. А что эта вера может им дать? – Славка с многозначительным видом развел руками. – Ничегошеньки! Молись не молись – дольше отпущенного не проживешь.
– Точно! – подтвердил Валька.
– Может, в тебе божественного больше, чем в ином святом, – заявил Славка, обращаясь к джинсовому. – Взял и оживил человека. Или вон этому, – он кивнул в сторону Плацекина, – помог. Рукой дотронулся, и он очухался. Вот это, я понимаю, чудесная сила.
– Богохульник ты! – с неожиданным для нее гневом произнесла мамаша.