Тлеют угли костров отгоревших… - стр. 3
С мягкой, довольной улыбкой хищника он оглядел девушек.
– Добро пожаловать, Ибрагим-ага! – Подхалимски – сладко пропел работорговец, склонившись в глубоком поклоне.
Ибрагим, царственно кивнув, отправился расхаживать меж рядов, тщательно рассматривая каждую красивую девушку.
Работорговец столь же тщательно улавливал его интересы и с энтузиазмом рассказывал и расхваливал каждую из девушек. Ибрагим лишь усмехался его обильным излияниям.
До неё было ещё две-три девушки, как вдруг хитрый пронизывающий взгляд, зацепившись, остался на Насте.
– Постой! Покажи-ка мне вон ту…
Работорговец запнулся на полуслове.
– Вон ту?..
– Да.
Аккуратно взяв за плечо, Настю вывели из ряда.
До сих пор девушка с ужасом наблюдала за тем, как полонянок, понравившихся греку, выводят и раздевают, попутно расписывая прелести, до тех пор, пока тот не скажет «достаточно».
Чёрная рука работорговца уже коснулась покрывала, скрывающего её грудь.
Всё что угодно, только не такое унижение!
– НЕЕЕЕТ!!! – взвизгнула девушка, дико вырываясь, – Не посмеешь!
Сердце бешено колотилось в груди, глаза сверкали яростью тигрицы. А и без того пылающие волосы казались огнём вокруг головы.
Ибрагим плотоядно улыбнулся. Похоже, огненная красавица со сложным нравом!
Работорговец ухватил её за запястья и уже собирался силой сдёрнуть с неё верхнее покрывало, но Ибрагим повелительным жестом остановил его:
– Не надо, не трогай её.
Изумлённо выгнув бровь, тот подчинился.
– Я беру её, – продолжил Ибрагим, – Сколько за неё и за тех двух, что я ещё выбрал?
Глава 3
Вновь ехала не понять куда. В неизвестность. В пустоту…
На прошлое больше не оглядывалась – больно. Дышала думами о родных землях, о несчастной судьбе своей и других полонянок.
– Где же вы, земли родные, семья моя?! – Тихо всхлипнула она, забившись в угол повозки.
И оказалась в своей тюрьме. В огромном, чужом дворце Топкапы. Сколько же здесь было всего! Столько и не запомнишь. Но главное уловила Настася – сладкий, едкий и ядовитый дух гарема.
Новоприбывших девушек вновь вымыли, определили место для сна, одежду, объяснили правила.
– Кто такая? Откуда? Как зовут? – Спрашивали гаремные калфы, – не из роксоланов (русских) ли?
Девушка почти ничего не понимала.
– Я Настя! – Гордо вздёрнув головку, ответила она на своём языке.
– Будешь Роксолана, – отозвались калфы.
Кто? Роксолана? Чужое, непонятное имя…
Всякий раз, когда её так называли, девушку пробирала неизъяснимая дрожь.
«Я Настя, – про себя повторяла она, – Была и останусь Настей!»
Но пришлось привыкать.
Девушки делились на служанок господ, общую массу служанок-наложниц, в которую входила Настя, фавориток, у которых было отдельное жильё и на женщин из семьи султана. А именно его сёстры, всемогущая Айше Хафса валидэ-султан, мать повелителя, и его жена, хасеки Махидевран-султан.